Сесквоч - [56]
Джон пошел на кухню и закричал оттуда.
— Как, ты сказал, ее зовут?
Существо быстро повернуло голову и зарычало на Фенберга. Фенберг почувствовал себя маленьким мальчиком, который остался в закрытом дворе с очень большой собакой. Он осторожно сунул руки в карманы джинсов и не шевелился. Он не имел понятия, что это за существо и насколько оно слушается его брата. Картина, однако, начинала вырисовываться. Фенберг пытался превратить фрагменты в единое целое. Туберский был все таким же. Слишком маленькая для его туловища голова, может, слегка похудел и осунулся, но совсем не был похож на человека, прожившего двенадцать недель в лесу, в зимние холода. Концы не сходились с концами. Фенберг знал, что брату было необходимо около семи тысяч калорий в день, не считая полдюжины гамбургеров и столько же порций жаркого, съедаемых за один присест и запиваемых кока-колой и пивом. И Туберский был такой чистый! Нельзя прожить в лесу три месяца и не испачкать одежды. Туберский был даже свежевыбрит, и в комнате витал запах его туалетной воды — "Ром Вирджинских островов", смешанной с «Поло». Кстати, о запахах: от этой твари размером с двух горилл, сидевшей посреди комнаты Элен, буквально воняло. У Фенберга на глазах выступили слезы.
— Эта женщина, твоя подружка, ест прямо как мышка, — сказал Туберский, выходя из кухни с батоном хлеба и банкой приправы. — Я никогда не видел такой коллекции пищи, полезной для здоровья, и среди всего упаковки детского питания. Она, наверно, близнец, или беременна, ха-ха. Так нам и надо…
— Что?
— Я просто пошутил. Как твой дружок Беган? — спросил Туберский, окуная кусок хлеба в приправу. — Хорошо бы еще чего-нибудь сладкого.
— Беган никуда не делся и точит зубы на «Багл». — Фенберг отвлекся. Какой-то предмет на камине привлек внимание существа. Оно прикоснулось к фотографии Элен в рамке и издало тихий воющий звук. — Почему он так воет?
— Не знаю. — Туберский подошел поближе, чтобы посмотреть. — Ну-ка, дай посмотреть. Что ты тут нашел?
— О-о-о-о! — сказал протеже Туберского, бережно протягивая фото Туберскому. Туберский пожевал губами и задумчиво созерцал фото Митикицкой. Существо потянулось за хлебом, Туберский шлепнул его по руке.
— Майк, она великолепна. Просто великолепна.
— Действительно, и я так считаю, — согласился Фенберг.
— Я так понимаю, она здесь недавно. С такой внешностью нельзя долго прожить в Бэсин Вэли и остаться неизвестной.
— Она работает вместо Генри Дарича.
— Выглядит она гораздо лучше, чем Генри, — отметил Туберский, возвращая фотографию монстру. — Знаешь, она мне кого-то напоминает, но я не могу припомнить, кого.
Сноу Уайт, подумал Фенберг, но он не хотел сейчас говорить об этом. Монстр монстром, а надо было еще выяснить насчет десяти тысяч мелочей, связанных с Туберским. Например, где он был, почему он подделал имя Фенберга на всех кредитных карточках, что случилось в ночь убийства (убийств) и что это чудище делает в гостиной Элен Митикицкой.
— Ты на меня, наверно, дуешься, — сказал Туберский.
— Я слегка ошарашен, но погоди минуту. — Фенберг подвинул к себе стул из-за обеденного стола и уселся. Существо не обращало на него никакого внимания, и Майкл почувствовал себя в относительной безопасности, по крайней мере, когда рядом был Туберский. — Начинай с начала.
Туберский дал тонкий ломтик хлеба монстру, тот понюхал, прежде чем проглотить.
— Во-первых, как ты нашел меня?
— Твоя машина стоит рядом с домом. Поэтому можно ставить один к двум, что на ранчо тебя не окажется…
— Джон, ты представляешь, как много у тебя проблем?
— Уйма?
— Во-первых, ты являешься первым в списке подозреваемых в десяти убийствах. — Фенберг покосился на монстра.
Туберский скорчил гримасу:
— Черт! В десяти?
— Да, в десяти. Я вел счет. И что заставило тебя…
Уйди с дивана!
Существо дернулось от крика, потом оскалилось на Фенберга. Оно прилегло на софу, опираясь на локти, и нюхало подушки. Легкая софа скрипела под тяжестью его веса.
— Он сломает диван, если не прекратит, — сказал Фенберг, привстав со стула. — Встань сейчас же!
Существо неловко лежало на спине, наполовину свесившись с дивана, верхняя губа его изогнулась в издевательской усмешке.
— Черт бы его побрал, — сказал Фенберг.
Однако все дальнейшие пререкания были прерваны стуком в дверь. Туберский подпрыгнул, монстр быстро поднялся и принял спринтерскую позицию.
— Девушка, кажется, пользуется популярностью, — прошептал Туберский. Он произнес одними губами: — Избавься от них.
Провел тварь в спальню Элен и закрыл за собой дверь.
— Одну минуту! — ответил Фенберг.
Стук раздался снова и на этот раз более настойчиво.
— Иду, подождите, — крикнул Фенберг, проверяя, не осталось ли следов пребывания компании. — Кто там?
— Открой, пожалуйста. Это я, твой кузен.,
Отлично, подумал Фенберг. Просто отлично. Он неохотно открыл дверь, положив руку на косяк и стоя в проходе.
— Привет, Буба. Что, мы слишком шумим?
— Привет, Майки. — Шериф Буба Фенберг улыбнулся, показав щели между зубами.
Толстый, в своем бежевом костюме, он был похож на мастерового с ружьем.
— Ты знаешь, это просто смешно, — сказал Буба, потерев затылок. — Такая работа, что знаешь буквально обо всем.
Максим, как и многие люди, жил обычной жизнью, не хватая звёзд с неба, но после поездки в Индию, где у него произошла довольно странная встреча с одним мудрым старцем, фундамент его привычного мировоззрения дал трещину, а позже и вовсе рассыпался в прах. Новый смысл и уже иные горизонты увлекли молодого человека к разгадке очень древней тайны жрецов… И это ещё не всё, впереди другие приключения и жизненные головоломки. С уважением, Вячеслав Корнич.
Тяга к взрослым мужчинам — это как наркотик: один раз попробуешь — и уже не в силах остановиться. Тем, для кого априори это странно, не объяснишь. И даже не пытайтесь ничего никому доказывать, все равно не выйдет. Банально, но вы найдете единомышленников лишь среди тех, кто тоже на это подсел. И вам даже не придется использовать слова типа «интерес», «надежность», «безопасность», «разносторонность», «независимость», «опыт» и так далее. Все будет ясно без слов. Вы будете искать этот яд снова и снова, будет даже такой, который вы не захотите пустить себе по вене, но который будете хранить у самого сердца и носить всегда с собой.
Мэпллэйр – тихий городок, где странности – лишь часть обыденности. Здесь шоссе поедает машины, болотные огни могут спросить, как пройти в библиотеку, а призрачные кошки гоняются за бабочками. Люди и газеты забывают то, чего забывать не стоит. Нелюди, явившиеся из ниоткуда, прячутся в толпе. А смерть непохожа на смерть. С моста в реку падает девушка. Невредимая, она возвращается домой, но отныне умирает каждый день, раз за разом, едва кто-то загадает желание. По одним с ней улицам ходит серый мальчик. Он потерял свое прошлое, и его неумолимо стирают из Мироздания.
Молодая семья, идеальный быт, идеальные отношения. Сэм – идеал мужчины и мужа. Мерри – прекрасная мать и хозяйка. И восьмимесячный малыш Конор, ангелочек. Сейчас они живут в Швеции, в доме с цветущим садом… Мерри приглашает подругу детства по имени Фрэнк погостить у них какое-то время. Постепенно Сэм начинает проявлять к ней повышенное внимание, и это пугает молодую супругу. А вот Фрэнк замечает кое-что странное в отношении Мерри к сыну… С каждым новым днем, проведенным в семье, Фрэнк убеждается, что все, что она видит – иллюзия, маски, за которыми скрываются настоящие лица: жестокие, деспотичные и кошмарные.
Кира Медведь провела два года в колонии за преступление, которого не совершала. Но сожалела девушка не о несправедливости суда, а лишь о том, что это убийство в действительности совершила не она. Кира сама должна была отомстить за себя! Но роковой выстрел сделала не она. Чудовищные воспоминания неотступно преследовали Киру. Она не представляла, как жить дальше, когда ее неожиданно выпустили на свободу. В мир, где у нее ничего не осталось.
В маленьком провинциальном городке Дерри много лет назад семерым подросткам пришлось столкнуться с кромешным ужасом – живым воплощением ада. Прошли годы… Подростки повзрослели, и ничто, казалось, не предвещало новой беды. Но кошмар прошлого вернулся, неведомая сила повлекла семерых друзей назад, в новую битву со Злом. Ибо в Дерри опять льется кровь и бесследно исчезают люди. Ибо вернулось порождение ночного кошмара, настолько невероятное, что даже не имеет имени…