Сесил Родс — строитель империи - [20]

Конечно, интересы буров, оставшихся в Капской колонии, не могли во всем совпадать с интересами их собратьев, тех, кто еще в тридцатые годы не захотели мириться с английским господством, ушли далеко на север и потом основали Трансвааль и Оранжевую республику. Но все же общность исторических судеб и неприязнь к англичанам объединяли их. Поэтому битва при Маджубе и восстановление независимости Трансвааля вдохновили их. И сделали менее сговорчивыми.

В среде капских буров выдвинулись свои вожди. Наиболее популярным из них стал Ян Хофмейер. Буры называли его «наш Ян». Он был членом капского парламента, издавал самую крупную бурскую газету «Зюйд Африкаан» и основал в 1878 году Союз защиты фермеров. В 1879 году возникла первая крупная бурская политическая партия — «Африканер бонд», — и Хофмейер вскоре стал ее лидером. Одним словом, он был символом пробуждавшегося национализма капских буров, связавших себя не с прародиной — Голландией, а с Африкой. Подчеркивая эту связь, они все чаще называли себя африканерами, то есть африканцами, хотя в ходу были еще и старые названия — «голландцы» и «буры» (по-голландски — крестьяне, фермеры).

Родсу все это было в новинку. В первое десятилетие своей южноафриканской жизни он не так уж часто сталкивался с бурами. В Натале их было мало, а на алмазных копях — и того меньше. Жили они лишь на окрестных фермах.

Вступив на поприще реальной политики, Родс должен был определить свое отношение и к этому сложному политическому вопросу.

Как же он повел себя?

Он не стал навязывать Хофмейеру и его единомышленникам идеи «Символа веры». Не в пример тем, кто кричал «Помни Маджубу!» и призывал «наказать» буров, Родс понимал, что нужна кропотливая, долгая, осторожная работа, чтобы исподволь подготовить возможности для объединения «белой» Южной Африки в будущем. Он подчеркивал уважение к национальным чувствам буров. Избирателям-бурам в своем округе говорил: «Голландцы — народ будущего в Южной Африке». В беседе с Хофмейером утверждал, что победа трансваальцев при Маджубе «должна заставить англичан уважать голландцев и оба этих народа — уважать друг друга». Он обещал, что его политика будет служить прежде всего интересам Южной Африки, а не Англии. Разумеется, «белой» Южной Африки.

Буры вообще-то не склонны были особенно доверять словам. Английских политиков они перевидали на своем веку немало. Сколько побывало тут, даже ч. п. — членов парламента! Приезжали, судили о чем угодно, обещали что угодно. Или говорили так, чтобы ничего не сказать.

Буры считали их бесполезными краснобаями, пустышками, у которых, как у киплинговского Томлинсона, даже черти в аду не смогли бы найти за душой ничего своего, собственного.

А Родс производил впечатление человека, имеющего твердые убеждения, практичного, сильного, со своим, и очень трезвым, взглядом на мир. Одним словом, такого, с которым стоит иметь дело.

И он достиг своего. Его отношения с «Африканер бонд» и с вождями капских буров оставались близкими почти полтора десятилетия. Близкими настолько, что буры поддержали его, когда он решил войти в капское правительство. И Родс вошел — правда, сначала ненадолго. С марта по май 1884 года он — казначей Капской колонии.

Одним словом, Родс сразу показал себя прагматиком в политике и, пусть не без промахов и провалов (у кого их не бывало), быстро сумел стать своим человеком в политических сферах Кейптауна. В полный круг идей своего «Символа веры» он никого не посвящал. Тем более — буров.

Путь в глубь Африки

Еще в первой половине восьмидесятых годов он завоевал в «белой» Южной Африке славу практичного политика. Речь идет о первом завоевании, связанном с именем Родса, — о захвате обширных земель народа тсвана. Англичане называли тогда этот народ бечуанами, а их страну — Бечуаналендом. В наши дни это территория государства Ботсвана и прилегающей к нему с юга части Южно-Африканской Республики.

Сами по себе эти земли — каменистое плоскогорье и пустыня Калахари — большой ценности не представляли. Торговые связи европейцев с племенами тсванов ограничивались покупкой страусовых перьев и слоновой кости. Но их страна привлекала Родса тем, что по ней проходил самый удобный для англичан путь в глубь Африки, и прежде всего к бассейну Замбези. Родс называл ее «путем на Север», «Суэцким каналом, ведущим в глубь материка», «ключом от дороги во внутренние области» и даже «горлом бутылки».

Вскоре после того, как Трансвааль вернул себе независимость, трансваальские буры вторглись на земли тсванов. В 1882-м и 1883-м они основали там еще две свои республики: Стеллэленд и Госен. Раздражению Родса не было пределов. Но он не был еще столь всемогущим, чтобы начать захваты самому, он мог только убеждать лондонское правительство, и то лишь через посредничество кейптаунского. А Лондон, по мнению Родса, проявлял преступную нерешительность.

В Лондоне действительно колебались. Поражения в войнах с зулусами и бурами сделали южноафриканские авантюры не очень популярными в английском общественном мнении. Положение в стране тсванов было крайне запутанным. Межплеменные распри осложнялись англо-трансваальскими противоречиями: англичане пытались использовать эти раздоры в своих интересах, буры — в своих. Одних вождей считали пробританскими, других — пробурскими.