Серый - вперед, не отчаиваясь - [30]

Я крут, я мега крут. Супер, теперь я спокоен за свое будущее. На радостях начинаю пропускать через браслеты разные конструкты. Моя рожа сияет от радости, как начищенный пятак.

Через пять минут снова облом. У меня паника, какого хрена. Все же работало. Конструкты вылетают бесформенной кляксой. Какого черта. Секунд тридцать не могу понять, что не так. Потом случайно замечаю, что браслеты между собой соприкоснулись в одной точке. Раздвигаю буквально на миллиметр и бинго. Фух, вытираю пот со лба. Вот она широкая белая полоса на моей зебре. Осталось только натренироваться, всегда выпускать заклинания через люминит. Не совсем привычно, но особо сложного в этом ничего нет.

Попросил Сайроса заказать мне четыре тонких кольца на палец из люминита. Он очень удивился, зачем мне это нужно. Пришлось соврать, что хочу продолжить исследования. Учитель только усмехнулся.

Кольца обмотал тонкими кожаными полосками, так чтобы они не соприкасались, но в тоже время в просветах был заметен люминит. Теперь у меня на каждой руку было по два кольца. Браслеты побоялся использовать потому, что через большие отверстия могут быть заметны пятна в ауре. Через кольца если даже что то и просветиться, никто не поймет. Перемычка, соединяющая кольца, из астральной магии, ее никто не видит. Перемычка автоматически пропадает, если кольцо снято с моей руки. Пришлось на конструкт вешать привязку к моей ауре. Теперь можно спокойно двигать в мир. Правда, поначалу было непривычно все заклинания активировать через пальцы. Позанимавшись в кольцах две ночи — привык. Сайросу решил ничего не говорить, во всяком случае, пока.

Глава десятая Другой взгляд на обыденные вещи

Во дворе постоялого двора было много лошадей. Как бы места для ночлега нашлись, с тревогой подумал Эйловил. Словно почувствовав его тревогу, Айсанель спросил:

— Эйловил, как думаешь, комнаты свободные будут?

— Не знаю, хорошо бы хоть одна нашлась.

Им уже пришлось один раз спать втроем в одной комнате, когда не было выхода. Линнэль отнеслась к этому терпимо, с пониманием, хотя парни переживали, не устроит ли скандал. На удивление Линнэль не стала капризничать, понимая всю сложность ситуации. В их положении привлекать лишнее внимание нельзя ни в коем случае.

Остановившись у крыльца, кинули поводья, подоспевшему мальчишке.

— Места для ночлега есть свободные? — спросил Эйловил.

— Вроде есть. Но лучше у хозяина спросите.

Странно, у коновязи привязано много лошадей, гости, что поедут в путь на ночь глядя? Постоялый двор не выглядит настолько большим. Комнат шесть от силы наберется, значит точно, гости собираются продолжить путь ночью.

Внутри зал встретил троих путников затхлым тяжелым воздухом. В нос шибало кислым пивом вперемешку с запахом немытых тел. За двумя большими столами расположилась компания подвыпивших мужчин, не самой приятной наружности. При появлении троицы, гомон в зале ненадолго затих, затем продолжился в прежнем ритме. Действительно, чего пялиться на двух парней и девушку. Молодые люди около восемнадцати лет, стройные, одеты не очень богато. Скорее всего, детишки одного из местных баронов, приехавшие поразвлечься. Вполне обыденная ситуация.

Возле одной из стен обнаружился не занятый стол. Молодые люди устроились за ним, в ожидании подавальщика. Через минуту у их стола появилась женщина — южанка, с рабским ошейником на шее.

— Что будет угодно господам? — учтиво поклонилась она.

От вида рабского ошейника молодых людей покоробило. Не то чтобы это было какое-то чудо, просто встречалось не часто. Много рабов было в Анамане, в Селии рабство не приветствовалось, но завезенные с юга невольники не освобождались. Ошейник на женщине нужен только, чтобы подчеркнуть статус раба. Привязка к хозяину делалась магически, работала безотказно. Ошейник подчеркивал, что это собственность хозяина и за порчу чужого имущества придется отвечать. Также человек видел, что перед ним раб, без прав, имеющий хозяина. Никто рабов в Селии особо не задевал, относились к ним равнодушно, даже с состраданием. В Анамане по слухам с рабами обходились, как со скотом.

— Ужин и две комнаты для ночлега.

— Комнаты по шесть монет каждая, горячей воды не будет. Много людей, не успеем плиту освободить, — сообщила рабыня.

— Как насчет серебряника за две комнаты? — спросил с улыбкой Айсанель.

— Я спрошу у хозяина. Что изволите на ужин?

— Называй, что есть?

— Каша, тушеные овощи, крольчатина, курица и скоро будет кабанчик готов. На десерт могу предложить кисель с молоком.

— Мне кашу и кисель с молоком, — заказала Линнэль.

— Нам овощи и кисель, — переглянувшись, заказали парни. — Пожалуйста, сделай нам каждому большую кружку травяного чая.

— Будет исполнено, господа, — убежала выполнять заказ рабыня.

— Насколько дикие люди, возмутился Айсанель. — Заковывать себе подобных в ошейники, лишая прав и свобод. Никогда не смогу этого понять, — в отвращении передернул молодой человек плечами.

— Тем интереснее наше путешествие, — вставила девушка. — Одно дело, когда вам наставники рассказывают ужасы про людей, другое самим в этом убедиться. Не все конечно здесь плохо, но есть вещи, которые я никогда не смогу понять. Вот скажите, зачем употреблять в пищу животных, братьев наших меньших.