Серсо - [3]
Владимир Иванович. Что касается меня, я не хотел бы бояться, если и по двое. (Выходит.)
Валюша. Девочки – направо, мальчики – налево. (Тоже выходит.)
Паша(возвращается с бутылкой шампанского). Плывут по Нилу три крокодила, два из них зеленые, цвета трех рублей, а один, как пятерка, – синенький. И тут же из лодки в Нил падает путешественник. Один крокодил бросился на путешественника и съел у него из бокового кармана документы, другой кинулся и – схавал все деньги и драгоценности, зашитые в брюки. А третий сказал: «Я в этом не участвую». И съел путешественника.
Надя. Вы философ?
Паша. Я обойщик дверей.
Надя. Не обижайтесь. Я еще не все понимаю.
Паша. Не обиделся. (Подходит к окну, открывает его и разбивает бутылку о наружную стену дома – пах!)
Пауза.
Ларс(рассматривая листок календаря). Что тут Луначарского привлекло?.. Мат в три хода… Мы в два делаем.
Петушок(указывая в окно). Там сад. Плодоносит.
Ларс. Главное в деревьях не плоды, а листья. Без яблок прожить можно, без кислорода – никогда!
Надя. А мне яблоки противопоказаны. У меня от них на шее пятна выступают.
Владимир Иванович. Мы вам с колхозного поля ананасов наворуем.
Паша. Петушок, в сарай машину загнать можно? Он твой?
Петушок(неожиданно горячо). Он – твой!
Паша. В каком смысле?
Петушок. В смысле, конечно, загоняй.
Паша выходит.
Владимир Иванович(Наде). Не хотите выбрать комнату?
Надя. Ой, я на все согласна.
Владимир Иванович. Не говорите так. Я могу потерять к вам интерес.
Надя. Почему?
Валюша. Ты, Надя, не знаешь мужчин.
Надя. Как интересно!..
Владимир Иванович(протягивая Наде руку). Держите меня крепче – лестница крутая. Если упадем, то вместе.
Они поднимаются на антресоли.
Валюша(срывая оставшиеся листки календаря). Двадцать пятое, двадцать шестое, двадцать седьмое, двадцать восьмое, двадцать девятое, тридцатое… Се ту!
Ларс. Соблюдать правила уличного движения человек должен не для порядка, а для себя сам. Этим он не закрепощается, наоборот – освобождается. При переходе улицы на зеленый свет вы, может, будете сочинять стихи, решать совсем математические задачи, любить вот женщину… Ваш организм с вами. Он свободен – зеленый свет! А если вы идете весь на красный, все ваши силы, способности, талант внутри – все уходит на то, чтобы на вас не наехали. Даже если в этот момент вы думаете в голове совсем о другом, организм занят своим самосохранением, мысль ваша не полноценна… Какой смысл?! (Быстро выходит из дома.)
Пауза.
Валюша. Что ты задумал?
Петушок. Ничего, Валюша.
Валюша. Я же вижу. Вон ты бледный весь. Зачем ты собрал этот маскарад? Кто они тебе?
Петушок. То же, что и ты.
Валюша. Ах, Петушок, Петушок, прелесть ты моя, молью траченная. Тихонький, нежненький, а женщину умеешь уколоть. Значит, тебе все равно – я или этот шабашник-барбизонец?
Петушок. Паша – любопытный тип. Нестандартный. Ломовые деньги зарабатывает, пускает их на книги, картины… У него дома – музей. Табакерка Бестужева-Марлинского.
Валюша. Когда ты вчера позвонил, я чуть не ослепла. Пятнадцать лет прошло.
Петушок. Одиннадцать.
Валюша. Когда я была молодая, мне требовался год, чтобы полюбить, и год, чтобы разлюбить. Год я тебя разлюбливала… А ты помнишь, как ты мне сказал тогда? «Не вижу перспективы наших отношений». Надо же слово такое придумать: «перспектива».
Петушок. Я потом пошел и напился.
Валюша. Ты поступил как настоящий друг.
Петушок. Значит, с тех пор ты меня… вообще… совершенно… никак?..
Валюша. Чуть-чуть. Иногда и слегка. Посмотрите на нашего Петюнчика – губки надул.
Петушок. Я учился в техническом вузе, слово «перспектива» подвернулось. От волнения.
Валюша. Ах, он волновался, бедняжка!.. А я-то, тетя Мотя толстокожая, трубку бросила… А должна была успокоить: «Ты только не волнуйся, Петушок, не напрягайся, береги свое бледное тельце». Так поступают настоящие женщины?
Петушок. Прекрати!
Валюша. Ты летом никогда не носил рубашки с коротким рукавом, боялся, что все увидят, какие у тебя тоненькие, беленькие ручки. Две плеточки по бокам.
Петушок. Хватит!
Валюша. Шаловливые ручонки.
Петушок. Замолчи!
Валюша. Да ладно. Я потом от мужиков наслушалась разного. Твоя «перспектива» была еще ничего.
Пауза.
Петушок. Рубашки с короткими рукавами я и сейчас не люблю.
Долгий поцелуй.
Валюша. Странно, у нас дома сто раз аппараты меняли, а ты позвонил вчера, и я услышала старый звук телефонного звонка.
Петушок. Я понял – ничего нет. Кроме того, что уже есть. Вот мы с тобой… у нас в прошлом была история. Владимир Иванович – мы с ним бок о бок за одним столом сидим… Надя – мы с ней мусор в одно время выносим… Паша…
Валюша. А он неплохой парень, твой Паша. Деньги мужику всегда к лицу. (Выходит в сад.)
По лестнице спускается Владимир Иванович.
Владимир Иванович. Петушок, можно тебя на минутку, я хочу с тобой поговорить. Ты что?
Петушок. Что?
Владимир Иванович. С этой Надей. Она ни сном ни духом. Она даже меня не знает. Ты что?
Петушок. Что?
Владимир Иванович. Надул? Она меня первый раз видит. А ты что сказал? Будто она меня приметила, когда я к тебе на квартиру ходил, увлеклась, просила познакомить… «Увлеклась»… Врал?
Петушок. Она, Владимир Иванович, стесняется – девушка… Погоди немножко. Поухаживай, то да се…
В центре пьесы – переосмысление противостояния стиляг и идеологически правильных партработников: главный герой произведения по кличке Бэмс во время учебы в университете был призван к ответу вышестоящими органами за свое увлечение «американским образом жизни», а проще говоря, западной музыкой. Его сокурсник, комсорг Ивченко – не вмешался в учиненную над ним расправу. Встретившись спустя много лет, бывшие друзья смотрят на давно отгремевшие страсти с позиции умудренных жизнью людей.Как писал сам Виктор Славкин: «Поначалу пьеса называлась «Дочь стиляги», и в ее основе лежала подлинная история.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник драматурга Виктора Славкина вошли пьесы «Плохая квартира», «Мороз» и «Картина». Они охарактеризованы автором как «одноактные комедии». Небольшие изящные произведения объединены темой абсурдности одиночества и отчуждённости от мира. В «Плохой квартире» Славкин вдохновляется классиками драматургии абсурда, соединяя абсурд с житейской, даже немного сентиментальной историей. Герой «Картины», художник, мучительно пытается решить, хочет он быть Творцом или нет, а для героя «Мороза», «специалиста по всему на свете» вся жизнь проходит незаметно за абсурдными телефонными консультациями.
Обычный графоман решает обмануть судьбу – переписывать тысячи страниц пушкинских сочинений, чтобы в каккой-то момент, разогнавшись – написать что-то своё.И у него получается…почти, потому что у всего есть своя цена.
Во многих пьесах Славкина, вдохновленного классиками драматургии абсурда, абсурд соединяется с бытовой человеческой историей, даже с сентиментальностью. В «Плохой квартире» абсурд в том, что семья живет по соседству с тиром, жильцы даже знают, когда и куда стреляют. Но они смирились и приноровились к этому. Потому что попали они туда из-за жилищного кризиса, другой квартиры нет. Вот и живут они, не зная покоя в советской действительности, в самых смешных ее проявлениях.
Первая пьеса Виктора Славкина. Действие происходит в оркестре между музыкальными номерами. Один из музыкантов пришел на репетицию, забыв дома ключ от футляра. Он никак не может открыть футляр и достать инструмент. Репетиция идет без него, а музыкант чувствует, как выпадает из коллектива. Окружающие начинают по-разному к нему относиться. Одни переживают, другие говорят: и без него хорошо, не очень-то он и нужен. В один из антрактов режиссер его спрашивает: вы помните, на каком инструменте играли? Может быть, мы позовем имитатора, он сымитирует звук? К тому времени музыкант уже не может вспомнить, что же у него за инструмент, пытается как-то описать звук, но никто его не понимает.