Серпентин - [40]

– нет.

– Фотографии всего не передают.

– Возразил Натэниэл. Я не смотрела в его сторону. Я смотрела на Олафа и Данли, так что я видела и

офицера Милфорд, которую серьезно напрягали два больших парня у нее за спиной

– ни одному копу бы такое соседство не понравилось. Но тут я заметила, как она опешила, увидев что-то

через объектив своей камеры. Это заставило меня посмотреть на Натэниэла. Я ожидала, что он

будет раздет, учитывая реакцию Милфорд, но он всего лишь снял рубашку. Конечно, у него было отличное

тело

– от плечей и груди до рельефного пресса… Его руки оказались на поясе шорт, и я отвернулась, чтобы

камера не запечатлела мою реакцию на происходящее, а я сама в то же время могла наблюдать за

реакцией Милфорд. Если одной только рубашки хватило, чтобы так ее впечатлить, интересно, что будет, когда он снимет все остальное.

– Смотреть на фотографии и видеть процесс вживую

– это разные вещи.

– Сказал Натэниэл. Я поняла, что он все еще обращается к Данли. На секунду я задумалась, не пропустила я

ли часть разговора, потому что иногда со мной такое бывало. Я надеялась, что нет. Глядя в сторону

Милфорд я также видела мужчин, стоявших позади нее. Данли немного опустил взгляд, чтобы быть в курсе

событий, но при этом не видеть самого шоу. Трус. Мои губы растянулись в насмешливой улыбке, и это

заметил Олаф. Он посмотрел на Натэниэла без тени смущения. Он также понаблюдал за краснеющей

Милфорд, после чего посмотрел на меня и вновь

– на Натэниэла. Олаф наблюдал за тем, как раздевается Натэниэл, и делал это абсолютно бесстрастно, но

так, как если бы хотел понять, как именно следует раздеваться, поскольку он явно был очарован эффектом, который произвел стриптиз Натэниэла на Милфорд. Никогда не видела, чтобы брюнетки так сильно

краснели. Я решила рискнуть и обернулась. Натэниэл был обнажен, и нижняя часть его тела была такой же

прекрасной, как и верхняя. Хорошая диета и тренажерный зал сделали свое дело, но он был красив не

только поэтому. Некоторые вещи определяет генетика, и Натэниэл по этой части был чертовски везучим. Я

отвернулась, чтобы на записи не осталось моего довольного лица. Это было личное. Достаточно того факта, что он стоит тут голый перед полицейскими, которые снимают его на видео. Порыв энергии вдруг врезался

в меня, как теплый летний ветер, танцующий на коже. Я знала, что Натэниэл перекинулся. Я посмотрела на

него, стараясь унять дрожь, которую вызвал этот энергетический всплеск. Его человеческое тело поглотила

новая плоть. Мелькнули белые кости, и в следующее мгновение черный мех пролился по его телу. Это

гладкое и стройное тело было теперь покрыто мехом. Он посмотрел на меня глазами леопарда

– яркими, бледно-серыми. Я никогда не встречала людей с таким же цветом глаз, какой был у него в

человеческой форме, но и леопардов с серыми глазами я тоже не встречала. Он открыл пасть, мелькнув

белыми клыками, зевая по-кошачьи. Милфорд ахнула. Я уставилась на нее

– она побледнела. Камеру она опустила. Не знаю, сделала она это потому, что дальше можно было и не

снимать, или просто забыла обо всем, глядя на большую черную кошку перед собой.

– Господи.

– Опешил Данли. Интересно, он вообще понял, что схватился за ствол? Пушка по-прежнему была у него в

кобуре, так что я ничего не сказала. Когда вы впервые видите, как кто-то перекидывается, это неизбежно

шокирует.

– Леопарды не бывают такими большими.

– Сказала Милфорд. Ее голос немного дрожал, она все еще была бледной.

– Верлеопарды бывают.

– Сказал Никки. Я посмотрела в сторону Натэниэла, стараясь увидеть его таким, как его видят Милфорд и

Данли. Черный, как смоль, мех, будто покров тьмы охватывал бархатные мускулы, а туловище было

размером с пони. Натэниэл был как минимум в два раза крупнее обычного леопарда, а его взгляд был

полон интеллекта

– человеческий взгляд. Эта форма была ближе всего к животной, но я смотрела в эти серые глаза и видела

его там, внутри. Это по-прежнему был Натэниэл

– неважно, какую форму он принял.

– Все верживотные настолько крупнее обычных?

– Спросил Данли.

– Некоторые.

– Ответил Никки. Он подошел к леопарду и почесал ему спину и живот. Это то, что вы делаете, когда

домашняя кошка ласкается у ваших ног. Вот только Натэниэл был гораздо выше.

– На снимках из интернета он больше похож на человека-леопарда, а не на…

– Милфорд сделала неопределенный жест в его сторону.

– Это.

– Наше обоняние лучше работает именно в этой форме.

– Сказал Никки.

– У всех оборотней есть три формы?

– Спросил Данли.

– Нет.

– Ответила я.

– У большинства их две.

– Я подошла к Никки и Натэниэлу.

– Осторожнее.

– Сказала Милфорд. Ее страх был настолько очевиден, что висел в воздухе, как тяжелые духи.

– Натэниэл не причинит мне вреда.

– Сказала я и погладила густой мех. Натэниэл стоял между Никки и мной, немного потираясь о наши тела. Я

знала, что это нечто вроде ответной ласки, которую практикуют и домашние кошки по отношению к своим

хозяевам. Он задействовал для этого все свое тело, и когда об тебя потирается что-то настолько большое, это трудно игнорировать.

– Как вы можете быть так уверены в этом?

– Спросил Данли. Он также пах страхом. С той только разницей, что, в отличие от Милфорд, он прятал его