Сергий Радонежский - [2]

И сам Кирилл, будучи знатным и богатым, жил очень просто, никогда не кичился, привечал странников, в то время во множестве бродивших по Руси. По воскресеньям боярин с женой никогда не пропускал службу в церкви, дома любил духовные книги и мечтал в старости, оставив вотчину детям, уйти в монастырь, окончить дни в молитве и покаянии.

Вот в таком благочестивом, дружном семействе посчастливилось расти Варфоломею. С малых лет он слышал в церкви и дома молитвы и псалмы и запоминал их. И вскоре его мать, боярыня Мария, стала замечать, как не похож ее Варфуша на своих братьев и других детей. Он не любил шумных игр и детских забав, искал уединения и мог часами сидеть где-нибудь в саду, погруженный в глубокую задумчивость.

Любая мать встревожилась бы. И Марии очень хотелось, чтобы ее Варфуша был, как все дети, — озорным, веселым, подвижным. Стала она искать в нем какие-нибудь болезни — и не нашла. Для своих лет он был рослым, стройным, тонким в кости и крепким мальчиком.

Когда исполнилось Варфоломею семь лет, его, по обычаю, отдали в учение к дьячку. Вместе с ним учились и его братья — старший Степан и младший Петр, которому не было еще и шести лет. Каково же было огорчение родителей, когда вскоре Степан и Петр выучились грамоте, а Варфоломей не только не умел складывать буквы, но и не знал их.

Учитель жаловался, что по многу раз повторял отроку одно и то же, но тот как будто не слышал и не понимал, о чем ему толкуют. Ну не давалась ему грамота и не шли впрок учительские наставления. Дети над ним смеялись, учитель наказывал, родители укоряли. Уже и шепоток пошел по селу:

— Варфоломей-то, боярский сынок, какой-то блаженненький. С детьми не играет, сидит один у речки или в поле бродит и сам с собой разговаривает. А теперь дьячок бьется-бьется, никак не может ему буквы втолковать, видать, разумом слаб отрок…

Каково было родителям слышать эти разговоры! И Варфоломей очень страдал — не за себя, а за родителей, видя, сколько огорчений им приносит. По ночам он молился и просил у Бога:

— Господи, дай мне выучить грамоту эту, научи и вразуми меня!

Все огорчались, потому что не ведали промысла Божия. Варфоломей не предназначался для книжного учения. Никогда он и не был книжным человеком, его талант — в другом.

С детства он был отмечен Богом, и первой стала понимать это его мать. Они видела, что ее Варфуша — особенный, не такой, как все дети. И с грустью подумывала о том, что Степана и Петра ожидает мирская жизнь, а Варфоломей с пеленок посвящен Богу. Трудно ему будет в миру, его удел — тихая обитель и молитва. Мать с этим смирилась. В боярских семьях нередко одного из сыновей отпускали в монастырь, чтобы было кому помолиться за грехи отцов и братьев.

В это несчастливое для Варфоломея время и случилось чудо. Как-то послал его отец разыскать в поле жеребят. Мальчик взял веревки и пошел с радостью, чтобы побыть в одиночестве и хоть ненадолго забыть о своих горестях.

Он шел и мечтал о том, чтобы самому стать беззаботным жеребенком и скакать по полям, а не сидеть над книгой, глотая слезы, уткнувшись глазами в загадочные, порой зловещие значки и буковки, которые для него не желали складываться в слова, а другим счастливцам легко открывали свои тайны. И снова Варфоломей горячо молился: «Господи, просвети мой ум!»

И, видно, Бог услышал его молитвы или время пришло явить Его волю. По мнению Епифания, эта воля в том состояла, что отроку от Бога дано было уразуметь грамоту, а не от людей.

Варфоломей отыскал жеребят, привязал их к дереву. И тут увидел старца-черноризца, пресвитера. Видно, брел старец к себе в монастырь, в Ростов, и остановился под дубом помолиться. Поклонившись ему, Варфоломей терпеливо ожидал, когда он окончит молитву.

Старец подозвал мальчика, приласкал и спросил:

— Что тебе надо, чадо?

Варфоломей простосердечно поведал ему о своих бедах и просил помолиться, чтобы Бог помог ему одолеть грамоту и научиться читать.

Старец снова опустился на колени под дубом. Вместе с Варфоломеем они долго и прилежно молились. Окончив, монах достал из кармана крохотный ларчик и подал Варфоломею кусочек просфоры:

— Не горюй, чадо! С сего дня дарует тебе Господь хорошее знание грамоты. Знание большее, чем у твоих братьев и сверстников.

Варфоломей съел просфору и удивился, потому что была она слаще меда. Он поблагодарил святого старца и очень просил его посетить дом его родителей.

Кирилл и Мария встретили странника радушно, велели приготовить для него угощение. Но старец, прежде чем сесть за стол, сначала пошел в часовню помолиться и взял с собой Варфоломея. Сам он вычитывал часы — молитвы и псалмы к определенному часу дня, а мальчику протянул книгу и велел читать псалмы.

— Но я не умею, отче, — смутился Варфоломей.

Монах настаивал. Варфоломей раскрыл книгу, взглянул на страницу — и вдруг непонятные, враждебные знаки заговорили с ним словами, целыми строчками, из которых сложилось песнопение. Варфоломей стал читать, да так бойко, быстро, вразумительно! Его родители, братья и все домашние были поражены этим чудом, которое произошло прямо у них на глазах.

После трапезы старец засобирался в дорогу. Отказался погостить в боярском доме, где постоянно живали старцы и старицы, странники и нищие. На прощание он сказал боярину и его жене: