Серьги с алмазными бантами - [40]

Мадам Ней поспешила её обнять.

– Успокойся, дорогая! Конечно, кто среди войны помнит о бумагах? Я тебя прекрасно понимаю, – поддакнула Аглая и вдруг расцвела счастливой улыбкой: – Я знаю, что нужно сделать! Мы попросим помощи у императрицы Жозефины.

Мадам Ней тут же написала письмо и отправила его во дворец Мальмезон, а потом успокоила Елену:

– Ну вот, первый шаг сделан. Теперь нам нужно заручиться поддержкой в противоположном лагере. К вечеру доставят твои наряды, и я сразу же повезу тебя в дом самого умного и самого циничного человека в Европе. Ты же слышала о князе Талейране? Его помощь может стать неоценимой. Правда, за малейшую услугу он очень дорого берёт, но и к его чёрной душе существует ключик, и если им умело воспользоваться, то старый лис поможет тебе просто «по дружбе».

– И что же это за ключик? – заинтересовалась Елена.

– Её зовут Доротея – не женщина, а просто сказка. Сама увидишь!.. Главное сейчас, чтобы твои платья не подкачали.

Платья оказались хороши. Для визита в дом князя Талейрана Елена выбрала голубой бархат и брабантские кружева.

– Отлично, – похвалила Алгая, осмотрев её наряд. – Сюда нужны сапфиры. Надень что-нибудь из моих украшений.

Ну, уж нет! Этого гордость Елены уже не могла вынести. Хотя о чём речь? Не зря же княжна Черкасская везла через всю Европу бабушкин подарок!

– У меня есть серьги…

Елена разыскала на дне саквояжа кожаный мешок и достала свои драгоценности.

– Вот это да! – восхитилась Аглая, помогла вдеть серьги в уши и поторопила: – Поедем. Я хочу попасть к Доротее до начала вечернего приёма, пока она ещё свободна. Доротея – жена племянника Талейрана, но в доме дяди исполняет обязанности хозяйки.

Блестящая лаковая карета, запряжённая четверкой серых в яблоках коней, везла дам по улицам Парижа. Дом маршала Нея находился недалеко от Тюильри, и перед Еленой открылась панорама этого великолепного дворца, перестроенного императором Наполеоном со свойственным этой молодой монархии помпезным величием.

– Сюда нам ещё рано, мы пока только ждём приглашения, – мягко подсказала мадам Ней. Она отправила прошение с просьбой разрешить представить ко двору маркизу де Сент-Этьен, но ответа пока не получила.

Наконец экипаж остановился у старинного особняка на улице Сент-Флорантен. Лакей проводил дам в гостиную и пошёл доложить хозяйке о визите. Елена с любопытством оглядывалась по сторонам.

– Посмотри, дорогая, какая роскошь. Что умеет делать Талейран – так это получать деньги. Он обирает и друзей, и врагов, – шепнула мадам Ней. – Муж Доротеи – единственный наследник Талейрана. Но она сама знатнее и богаче мужа. Доротея – младшая дочь последнего курляндского герцога Бирона.

За дверью гостиной послышался звук летящих шагов, и в комнату вошла молоденькая женщина, скорее всего, ровесница Елены. Хороша она была необычайно. Густые чёрные волосы и огромные темно-серые глаза казались ещё ярче на фоне белоснежной, как лепесток камелии, кожи. Всё в этой красавице завораживало глаз и вызывало лишь одно чувство – восхищение.

– Дорогая, как я рада вновь тебя видеть! – воскликнула мадам Ней, поднимаясь навстречу хозяйке. – К тебе первой я привезла жену маркиза де Сент-Этьена. Он поручил Элен заботам нашей семьи, и я помогаю ей освоиться в Париже.

Доротея лучезарно улыбнулась и стала ещё прекраснее, хотя это казалось уже невозможным.

– Здравствуйте, мадам, я искренне рада нашему знакомству. Вижу по вашему лицу, что вы не француженка: такая красота, как у вас, встречается только в Польше и в России, что, впрочем, теперь одно и то же. Не смущайтесь, я тоже здесь чужая, Сен-Жерменское предместье всё время даёт мне понять, что я – иностранка. Это, конечно, не касается нашей дорогой Аглаи, поскольку её золоте сердце и доброта известны всем. – Легко сменив тему разговора, хозяйка пригласила дам к столу. – Садитесь, сейчас подадут чай, и мы с вами познакомимся поближе.

Слуга поставил на золочёный столик поднос с сервизом и удалился. Доротея разлила чай и, посмотрев на Елену, сказала:

– Вы – русская, такие камни, как у вас в ушах, можно увидеть лишь при российском дворе, здесь хоть и пыжатся, но до Петербурга не дотягивают, а про немцев я вообще не говорю, они бедны как церковные мыши… Так что, я права?

– Да, ваше сиятельство, я – русская. До замужества меня звали Еленой Черкасской, а теперь я – Элен де Сент-Этьен.

– Я слышала фамилию «Черкасский», когда приезжала с матерью в Петербург к императору Александру договариваться о моём будущем браке: часть моих земель находится в России, поэтому и понадобилось высочайшее разрешение. Тогда моим делом занимался князь Николай, дипломат.

– Он мой кузен, – обрадовалась Елена, меньше всего ожидавшая услышать, что во Франции хоть кто-то знает её родственников.

– Вам сколько лет? – поинтересовалась Доротея. Она не сводила с Елены глаз, явно заинтересовавшись новой знакомой.

Елена объяснила, что ей недавно исполнилось девятнадцать.

– Какое совпадение, мне столько же! А дети?.. – Глаза Доротеи зажглись гордостью, когда она сообщила: – У меня есть сын, ему уже год.

– Я жду первенца, – отозвалась Елена. Нить разговора уверенно перехватила Аглая: