Серебряный остров - [62]

От ледяной глыбы его оторвал шепот. Цырен смотрел как бы сквозь остров далекими зачарованными глазами. Рудик прижал к груди стиснутые кулаки. По отрешенному, побледневшему лицу Валюхи скатилась слеза.

— Ну вот, дорогие ребята. А теперь позвольте вручить Серебряный остров вашему школьному музею.

Владимир Батуевич протянул тяжелую скульптуру Валюхе, которую почему-то считал главной в группе. Но Валюхй не шевельнулась. Тогда вперед вышел Санька.

— Нет-нет, что вы! К нам, в Горячие Ключи? Кто же его увидит? Сто человек? Нет! Он должен стоять в самом главном музее в Москве. Или хотя бы в Улан-Удэ.

— Я предлагал скульптуру музейной комиссии. Но… произведение незаконченное, — с грустью сказал Мункоев. — До музея отцу не хватило года.

И Санька решился:

— Спасибо, Владимир Батуевич. Мы берем Серебряный остров. Все-таки у нас музей. Маленький, но музей…

Распрощавшись с Владимиром Батуевичем, ребята отправились на вокзал. Санька бережно держал в руках драгоценный чемоданчик, в который упаковали Серебряный остров.

— Вот и закончились наши странствия. И история Серебряного острова закончилась, — сказал он. — Не знаю, как вам, а мне что-то грустно.

— А она и не закончилась — сердито возразил Рудик. — История вообще не кончается! История продолжается. Так что вы как хотите, а я не поеду. Нужно довести дело до конца.

— До какого конца? — удивилась Валюха. — Остров-то вот он!

— Остров — да. А Федор Копытов? Спасся он или погиб? Я не верю, что такие стихи забываются.

— Я тоже думаю, Владимир Батуевич не прав, — поддержал Цырен. — Если уж мы заполучили такой ценный экспонат, должны знать о нем все. Вдруг спросят!

— Ну вот, опять кто в лес, кто по дрова! — расстроилась Валюха. — Надо билеты брать, а они развели анархию!

Ребята стояли под вокзальными часами недалеко от касс. Санька заколебался. С одной стороны, они как будто выполнили задачу — и Серебряный остров нашли, и узнали историю его создания. Но с другой… сколько тут? еще неясного, загадочного. Он впервые почувствовал себя руководителем экспедиции.

— Что же ты предлагаешь, Рудик? За что зацепиться?

— За библиотеку!

— Ладно, — решил Санька. — Рискнем.

Через час четверо друзей переступили порог читального зала.

— Что вы хотели, ребята? — спросила строгая молодая библиотекарша.

— Нас интересуют стихи Федора Копытова.

Ответ они знали заранее: «Никогда о таком не слышала». Но девушка, не говоря ни слова, ушла и вскоре вернулась с маленькой книжечкой. Книжечка эта, помещавшаяся на ладони, так и называлась «Вперед!» и открывалась уже знакомым ребятам стихотворением. В конце Рудик нашел несколько слов об авторе.

«Федор Копытов погиб двадцати четырех лет от роду. «Штурмовые ночи Спасска», которыми закончилась гражданская война, стали для него последними. Но эта короткая и героическая жизнь- вспыхнула ярким факелом, продолжающим светить и поныне. Брошенный царскими жандармами в тюрьму, юноша-революционер начал писать страстные стихи, призывающие «в последний бой». Комиссар Красной гвардии, редактор подпольной большевистской газеты, командир партизанского отряда в Прибайкалье, член Сибревкома — таков его короткий, но славный путь. Как знать, может, он вырос бы в первоклассного поэта. Но Федор Копытов не мог расстаться с винтовкой, пока последний белогвардеец, последний интервент не изгнаны с советской земли. Пуля врага оборвала его жизнь. Но не допетую песню подхватили товарищи, и теперь она звучит как память о тех пламенных годах.

Георгий Осьминин»

— Скажите, пожалуйста, — обратился Рудик к библиотекарше. — А вы случайно не знаете, кто такой Георгий Осьминин?

— Случайно знаю, — улыбнулась строгая девушка. — Литературовед, преподаватель Института культуры. Я у него училась.

— В-видите ли, в чем дело, — чуть заикаясь, начал Рудик. — Мы приехали с Байкала, из Горячих Ключей. У нас школьный музей» и мы разыскали один экспонат, связанный с Федором Копытовым… скульптуру острова, на котором он будто бы побывал… и едва не погиб. А теперь нам хочется узнать о нем побольше.

— Что же вам посоветовать? Насколько я знаю, это единственная книга Федора Копытова. Может, позвонить Осьминину?

— Пожалуйста, будьте добры. Мы вам так благодарны…

— За что же благодарить? Это моя работа, — заметила библиотекарша.

Через несколько минут она вернулась сияющей.

— Везучие же вы, товарищи с Байкала! Просто чудо — захватила между двумя лекциями. Георгий Викторович готов с вами встретиться. Только днем он занят, поэтому приглашает вас к шести вечера. Вот его адрес. Устраивает?

— Устраивает, устраивает! — успокоил ее обрадованный Рудик. — Большущее вам спасибо. Огромное спасибо!

Но на улице ребята остановились и озабоченно глянули друг на друга.

— Ничего, — сказал Санька. — На обед наскребем. А что времени много — не проблема. Айда в настоящий музей!

Ровно в шесть ребята позвонили в дверь квартиры с табличкой «Г. В. Осьминин». Но здесь их ждало разочарование. Вежливая пожилая женщина сказала:

— Георгий Викторович просил извиниться перед вами. У него лекция в районе, приедет поздно. А вам наказал передать вот это. — И она протянула Валюхе, которую тоже почему-то приняла за старшую, небольшой сверточек.