Серебряный остров - [58]

— Значит, проучил ты меня. И правильно проучил. Если бы ты знал, как я переживала!

От полноты чувств Санька загоготал на всю улицу, — и нахлобучил Валюхе шапку на глаза.

— Бежим! Отстали мы с тобой.

И они во весь дух припустили в горку мимо темных вечерних домов. С разбегу Санька ухватился рукой за электрический столб, привалился к нему, плечом и ни с того ни с сего заявил:

— Это же уравнение с тремя неизвестными! Два неизвестных мы определили. А третье?

— Какие еще неизвестные?

— Мне сейчас одна мыслишка в голову залезла. А Цырен?.. Он ведь знал, что нравится тебе? Знал, да? И все-таки…

— Вот и врешь. Эта мыслишка у тебя с Нового года сидит…

— Ладно, согласен. Но все-таки знал или нет?

— А как же ты с ним помирился? Если думаешь, что знал?

— Ну, это совсем другое. Я подумал… Случись со мной такое, как тогда с Павлом Егоровичем, кто со мной ночью в степь пошел бы? Снегирь? Кешка? Едва ли. Разве что Рудик. А Цырен точно, пошел бы. Вот я и решил: дружба должна быть выше. Так знал он?

— Допустим, знал. Ну и что? По-твоему, он из-за этого в степь с тобой не пошел бы? Или куда там… в разведку?

— Да не в разведке же дело, Валюха!

— Смешной ты, — прошептала она. — Какое имеет значение: знал, не знал. Сам же говоришь, разведка одно, а это… совсем другое. Тут у всех права одинаковые. И каждый должен за себя стоять. Знал, наверное. Но еще больше был благодарен, что хоть кто-то оказался рядом. Потому и поделился тайной…

— И обещал взять тебя с собой сокровища Чингисхана искать?

— Не совсем так. Он сказал не «со мной» — «с нами».

— «С нами»? — Санька на минутку задумался и признался чистосердечно: — Дурак же я все-таки! Неисправимый дурак, правда? Постой, а какое это было слово?

— Какое слово?..

— Которым я из тебя дурь вышиб? Надо же мне знать… на следующий раз.

— Следующего раза не будет, — ответила она серьезно. — Да я тебе все равно не поверила бы в следующий раз. Это слово — Маринка…

— Фьюить! — присвистнул Санька. — Вот уж не подумал бы. Все. Точка. Конец разговору.

Нерповщиков они догнали уже у ворот. Гринька с матерью вышли во двор встречать охотников.

— Ну, слава богу, все живы-здоровы. Уж не спрашиваю, с добычей, нет ли, ладно хоть сами вернулись.

— С добычей, Настя! Доброго аргала привезли. Ставь кастрюлю побольше, угостим ребят нерпятинкой.

— Ну ее, нерпятинку, варить долго. Я блинов гору напекла. Валюша, Рудик, Цырен, заходите, будем чай пить!

— Правда, ребята, давайте на блины. Цырен, Рудик!

— Мы всегда — пожалуйста, — сказал Цырен.

— Валюша!

Санька впервые назвал ее так, да еще при всех и сам испугался собственной смелости. Но она нисколько не смутилась, ответила звонко, будто нарочно, чтобы все слышали:

— Спасибо, Санечка. С удовольствием.

* * *

Уже слипались глаза от усталости, когда Рудик сказал:

— Ребята, заскочим ко «мне на минутку. Увидите кое-что…

— Ложились бы лучше спать, — посоветовала тетя Настя. — Завтра вставать чем свет.

— Да нет, еще рано, — поддержал Рудика Цырен.

Он и сам хотел показать товарищам «кое-что», да раньше обстановка не благоприятствовала, а теперь вроде бы снова все уладилось в их компании, даже Санька с Валюхой помирились. Потайной карман, где хранилась восковка, словно жег Цырена, постоянно напоминая о себе.

Рудик плотно прикрыл дверь, задернул штору и только тогда достал из-за шкафа завернутый в газету лист ватмана. Это был Байкал, а по его голубому полю, по зелени тайги, по коричневым складкам гор тут и там пестрели яркие разноцветные знаки.

— У нас ведь та стена школы, что в улицу выходит, совсем глухая, без окон, — пояснил Рудик. — Предлагаю оштукатурить ее и прямо на штукатурке сделать карту богатств Байкала. Чтобы сразу бросалось в глаза: не просто школа, а школа-музей!

Из всех карт, которые когда-либо видел Цырен, эта, без сомнения, была самая роскошная. Голубая гладь Байкала так и переливалась волнами, а горы казались выпуклыми.

— Само озеро, — продолжал Рудик, — будет поглубже, а горы и реки вылепим рельефом. Но главное — все обозначения сделаем не условными, а натуральными. Здесь добывается мрамор — встраиваем в штукатурку кусок мрамора. Здесь слюда — пожалуйста, Здесь лазурит — вот вам голубой камень. По железной дороге побежит электровоз, смастерим со Снегирем, а где поселки — домики поставим, деревянные или кирпичные. Чтобы все как в натуре…

— Вот это да! — пришел в восторг Санька. — Сам придумал?

— А то?! Смотрите, горячие источники — засадим в штукатурку осколки стекла, чтобы блестели. Порт — краны и корабли…

— Молодец, Рудик! — счастливо засмеялась Валюха, будто карта уже красовалась на двухэтажной стене школы. — Только еще к$к посмотрит на это Павел Егорович. Он же сто раз твердил, что денег не хватает, а такую карту отгрохать — не дешево.

— Да мы сами, — загорячился Санька. — Пусть бы только разрешили! Насядем на стену, как муравьи…

— Павел Егорович поддержит, — рассудил Цырен. — Я только вот чего не пойму, Рудик… — Цырен хитро подмигнул Саньке. — Тут у тебя рыбки нарисованы. Если ты думаешь натурального омуля приклеить, очень скоро от нашей карты душок пойдет…

Рудик даже не обиделся.

— Рыбок сделаем из фольги. Целый косяк. А тайгу надо зверьем заселить. Еще не придумал из чего.