Серебряные яйцеглавы - [36]

В этих бесплодных попытках незаметно прошли полчаса. Внезапно он услышал свист. На нижней ступени эскалатора стоял Зейн Горт, крепко держа мисс Румянчик за локоть. Розовая роботесса была исполнена гордого достоинства, а Зейна явно раздирали противоречивые чувства.

— Я нашел Мерса в тупичке около третьего склада, — сказал Зейн. — Он пытался выдать себя за служащего электрокомпании. Я сказал ему напрямик, что мы с ним, по-моему, уже встречались, но он, и глазом не моргнув, заявил, что для него, дескать, все роботы на одно лицо. Я доставил себе удовольствие, вышвырнув его вон. Затем после долгих поисков я нашел мисс Румянчик, которая пряталась…

— Я не пряталась! — возразила роботесса. — Я просто размышляла. Отпустите меня немедленно, ржавый мужлан!

— …которая размышляла в вентиляционной шахте. Она заявила, что у нее провал в памяти и она ничего не помнит с того момента, как мы с ней расстались в Детской. Но вместе с Мерсом я ее не видел…

— Но ты думаешь, она передавала ему сведения? Что между ними существует тайная связь?

— Ах, мистер де ла Нюи! — возмущенно воскликнула роботесса. — Не «тайная связь», а «секретные служебные отношения»!

— Чем вам не понравилось это выражение? — удивился Гаспар. — А вчера вы возражали против слова «знать».

— Неужели вы даже Библии не читали? — уничтожающе воскликнула мисс Румянчик. — Адам «познал» Еву, и с этого все началось. Как-нибудь я пройдусь по Библии с карандашом в руках — это моя заветная мечта. Но пока это не сделано, прошу вас не цитировать непристойности с сознательной целью меня шокировать. Зейн Горт, немедленно отпустите меня, железное животное!

Она вырвала локоть из его клешни и начала подниматься по эскалатору, высокомерно вскинув голову. Зейн уныло поплелся за ней.

— По-моему, ты становишься чересчур подозрительным, Зейн, — сказал Гаспар, замыкая шествие. — Что могло понадобиться федеральным агентам в «Рокет-Хаусе»?

— То же, что и любому разумному существу в системе — человеку, роботу или венерианскому овощу! — загадочно ответил Зейн. — «Рокет-Хаус» располагает чем-то ценным и уж во всяком случае таинственным, чего нет больше нигде. Каких еще тебе нужно приманок? Человек космической эры чрезвычайно падок на тайны, — он покачал головой. — Нет, нужно принять более действенные меры предосторожности…

Когда они подходили к кабинету, няня Бишоп широко распахнула дверь, и в коридор вырвался многоголосый шум оживленного разговора.

— А, Гаспар! — весело крикнула она. — Привет, Зейн. Добрый день, мисс Румянчик! Вам, ребята, придется помочь мне — пора везти кругляшей назад в Детскую.

— Что случилось? — спросил Гаспар. — Судя по шуму, все довольны.

— Еще как, — сказала няня. — Кругляши согласились создать что-нибудь на пробу. Мы позвонили в Детскую, и остальные не стали возражать. Каждый напишет по короткой повести, строго анонимно. Редакторская помощь только по требованию авторов, срок — десять дней. Мистер Флаксмен сказал, чтобы вы, Гаспар, взяли где-нибудь напрокат двадцать три диктописца. Семь штук есть в конторе.

27

Когда яйцеглавы начали свои литературные скачки, Гаспар де ла Нюи немедленно обнаружил, что превратился в грузчика, подручного и мальчика на побегушках, для которого у всех находится дело, но до которого нет дела никому. Даже верный и прямодушный друг Зейн Горт вдруг приобрел привычку таинственно исчезать, едва требовалось куда-нибудь что-нибудь тащить, и одновременно выяснилось, что Джо Вахтер страдает сердечной недостаточностью и не может поднимать ничего тяжелее мусорного совка или скунсового пистолета.

Когда папаша Зангвелл бросил пить, так как уже не мог совладать с проглоченным алкоголем, Гаспар было обрадовался, рассчитывая обзавестись хотя бы плохоньким помощником, но выяснилось, что в трезвом виде дряхлый сторож становится просто вдвое воинственнее и сварливее, чем в подпитии, оставаясь столь же бесполезным.

На просьбу Гаспара пригласить помощника — человека или робота — со стороны издатели ответили отказом под тем предлогом, что это якобы может совлечь покров тайны с проекта «Яйцеглавы», хотя, по мнению Гаспара, этот покров зиял прорехами с самого начала. Кроме того, издатели намекнули, что Гаспар преувеличивает объем работы, связанной с литературными скачками.

Однако Гаспар никак не мог тут с ними согласиться. Раздобыть двадцать или двадцать три диктописца само по себе было равносильно подвигу Геракла — Гаспару пришлось исколесить весь Нью-Анджелес, так как все наличные запасы диктописцев были раскуплены или взяты напрокат радужно настроенными писателями сразу же после разгрома словомельниц. Несколько диктописцев Гаспару удалось переарендовать у тех писателей, которые успели расстаться со своими иллюзиями, а за остальные он заплатил столько, что Флаксмен буквально взвыл.

Потом пришлось приспосабливать к каждому диктописцу специальную переходную колодку, чтобы включать его в розетку яйцеглава, избежав таким образом диктовки вслух. Это было сравнительно просто — полчаса на колодку, как продемонстрировал Гаспару Зейн Горт, шаг за шагом проделав на его глазах всю процедуру с диктописцем Полпинты. Проинструктированный таким манером, Гаспар принялся самостоятельно подключать остальные двадцать девять диктописцев, попутно постигая все новые прелести работы механика, наличие которых, впрочем, вызывало у него все больше сомнений. Возможно, он тут же уволился бы, но только ему нравились льстивые просьбы и угрозы мисс Бишоп и остальных трех нянь, которые передавали ему настойчивые требования яйцеглавов — те вдруг все захотели немедленно получить диктописцы и злобно завидовали уже подсоединенным счастливцам. Зейн Горт забежал на минутку и с обидным восхищением выявил, что никакому роботу с подобной работой никогда бы не справиться, потому что на такой скучный и однообразный труд способен только человек.