Серебряные Листья - [18]

А с другой стороны… Если бы у меня был дом, я бы тоже дралась за него зубами и ногтями. Для Киарана и Лианели эта крепость — дом, где они родились и выросли, и все их предки…

Мы с Лианелью, кстати, целый день пахали, как рабочие лошадки. Таскали на стены запасы стрел, потом еду готовили на всех, ы-ы… Готовила, правда, Лианель, в большущем котле, а я только огромную гору овощей перечистила, я-то по части кухарства не особо, ни умения, ни опыта… Зато картошку я чищу мастерски, в детдоме в столовке дежурила… Только нет тут картошки — репки, морковки, капустки, лук…

Никто, собственно, на месте не сидел, даже Киаран — готовили оружие, броню, таскали на стену камни для трех небольших катапульт, спешно разобрали мостик через расселину, костры разожгли под котлами со смолой. Укрепили ворота брёвнами — из мостика, конечно, у них тут всё было сборно-разборное на случай заварухи. Крепость не абы как тут торчит, она же перевал защищает, граница государства, тут часто всякие шайки за поживой из соседней страны приползают. Собственно, потому Киаран и марктиарн, «марк» это как раз приставка для обозначения лорда-пограничника, ха-ха.

Лианель притащила мне небольшой арбалет, мол, со стен врага мечом не достанешь. Я пока разобралась, где там что вертеть, как заряжать… Хе, всю стенку сараюшки стальными болтами истыкала, тренировалась. Меткость, конечно, аховая, руке непривычно, тяжеловато. Мой-то меч не в пример легче, хотя странно, но он правда весит меньше, чем на вид должен бы. Сама Лианель, кроме ее кинжала, вооружилась длинным луком. Ой, а как же аксиома, что девочки не воюют? Изящная, худенькая, косточки все по-девчачьи выпирают, с ангельским личиком, а из лука стреляет так, что зависть берёт. Я-то разве что стену сарая намертво убить смогла, а она в выемку от сучка через весь двор попадает, и легко, как чихнуть, только щепки от досок летят.

— И долго ты этому училась? — спросила я ее.

— С детства, конечно, — улыбнулась Лианель, сдувая непослушную прядь волос с лица. — У нас почти все женщины из лука стрелять учатся, знаешь, жизнь на границе опасная, беспокойная…

Она заплела свои длинные волосы в косу, переоделась, чтобы юбки не мешались — мешковатые шерстяные штанишки, подвязанные у лодыжек, кожаная курточка с яркой вышивкой, перчатки и нарукавник на правой руке, чтоб уберечь нежную кожу от повреждений. Только поясок свой цветной не сменила, из красных, синих и черных нитей сплетённый, любимый что ли? Мне она тоже куртку дала, под кольчугу поддеть, а то в тонкой рубашке неуютно всё-таки.

После заката во дворе разожгли несколько костров, большинство воинов расположились тут же, дремали прямо в броне, чтоб по первому сигналу быть готовыми к бою.

Мы с Лианелью устроились возле одного такого костра. Тихонько шептались, ну, девчонки же не могут молча сидеть, столько всего интересного обсудить вечно находится. Парней, к примеру, вон их тут сколько, и правда, много симпатичных, как она говорила. Лианель, кстати, рассказала, что их с Киараном родители давно уже умерли. Мать в родах, рожая ее, а отец через несколько лет, погиб в стычке с бандитами.

— Меня Киаран вырастил, ему шестнадцать было, когда отец погиб, — сказала Лианель. — Знаешь, какой он добрый, мой брат?

— А чего он орёт всё время? — буркнула я.

— Такой он, вспыльчивый… Поорёт, поорёт и конфету подсунет, — хихикнула Лианель.

— А надо бы ремня, — подошел к нам добрый-вспыльчивый Киаран. Плюхнулся рядом, звеня доспехами, подбросил дров в огонь.

Хорошо на нем доспехи смотрятся, романтично так… Настоящий рыцарь без страха и упрека, или как там говорится… Удлинённая кольчуга с разрезами, наборный пояс, нарукавники и наголенники кованные. Меч у него здоровенный, мне и не поднять, наверно, как он об него не спотыкается-то… А длинные волосы в хвостик шнурком стянул… Небритый, замучанный какой-то. Мне аж жалко его стало, переживает, бедняга…

— Кири, ты бы поспал, — вздохнула Лианель.

Он мотнул головой. Угу, поспишь тут, понимаю его, самой глаза закрыть страшно.

— Расскажи тогда что-нибудь, ты же много историй знаешь, — Лианель подсела к нему поближе и прижалась щекой к его плечу.

— Что рассказать? — едва заметно улыбнулся он, обняв ее одной рукой.

Господи… как же я хотела, чтобы у меня был старший брат, который защищал бы меня…или сестренка, которую защищала бы я… Всю жизнь одна, совсем одна… У меня даже в детдоме друзей не было, так, пару девчонок, с которыми я тусовалась от скуки.

— Лианель говорила, что ваш народ пришел сюда из Ойкумены, другого мира. Как это получилось? — спросила я.

— Об этом мало осталось знаний, две тысячи лет прошло, у нас тогда не было письменности, никто летописи не вел, — ответил Киаран. — Тогда люди верили, что письменность — сама по себе магия, запретное знание. В памяти людской осталось только имя вождя Ардана, который привёл свой народ сюда. А путь ему указывал золотой сокол, посланный богом Лугом. Сокол у нас на флаге, символ королевского дома, — он махнул в сторону донжона, на шпиле которого висел зелёный стяг, неподвижный в безветренной высоте. — Говорят, мы воевали с Красным Народом, с орлами на знаменах. От них и пришлось уходить в Хай Брасил.