Серебряные Копья - [87]

— И тебя тоже, — призналась волшебница. — Ты же мне конечно поможешь?

— Спасибо.

— Не за что. — Предсказательница прошлась по комнате и зачем-то всмотрелась в темноватую глубину зеркала. — Не допрашивай меня, Жан, пока девочка не наслала чесотку.

— Как Богиня на это посмотрит? — прищурился посланец Великого.

— Насылала, ничего страшного, — отмахнулась волшебница. — Мальчиков всегда нужно воспитывать. Днём-то она особо не чувствуется, а вот ночью… пока заснёшь. Не желаешь на себе испытать?

— После вас, Даниэль, — поклонился подросток.

— То-то!

— Почему Жюстен от своих таится? — сменил тему слуга.

— На большом круге герцогства бароны дружно решили, что нельзя отзывать войска с лангедокской границы, а то там в последнее время… — Даниэль почему-то хихикнула. — И подали всеподданейшую петицию герцогу, а то, как бы мирные добродушные лангедокцы не двинули полки на Прованс. С Лангедоком ведь родовая вражда чуть ли не со времён первого из Жюстенов.

— Знаю, знаю. Мне Шарль говорил, — взмолился было подросток.

— А я повторю, — мило улыбнулась девица. — Мальчишек постоянно нужно воспитывать. Или ты не согласен?

— Только без чесотки!

— Я пока с тобой не решила — Даниэль ухватила ещё тёплую печенюшку. — Лангедок ведь серьёзная сила, герцогство как-никак. И вдобавок владеет Сардинией. Захудалое, но всё-таки королевство. Я Сардинию имею в виду.

— Ты ещё о Цезаре мне расскажи! — тут же ощетинился мальчик.

— Извини, Жан, не подумала. Мы ведь скоро к гонцу пойдём?

— Не вертись ты словно юла, ребёнок и есть ребёнок.

— Я исправлюсь, только скажи, — зачастила красавица.

— Что-то слабо верится, — вздохнул мальчик.

— Жа-а-а-ан…

— И за руку меня не хватай, как бы не дошло до Великого.

— Не томи ребёнка, пока по шее не дала, — пригрозила госпожа предсказательница.

— Только прямо сейчас не выйдет и через час, другой тоже. У гонца оказывается здесь зазноба, между прочим, племянница Мадлен.

— Представляю себе эту дылду! — тут же вскинулась Даниэль.

— А вот я бы не прочь поглядеть, — лукаво отозвался подросток — говорят всё при ней.

— Все, вы, мальчишки, на один лад, в этом я давно убедилась. Кроме Шарля, пожалуй, да и то не вполне уверена. — Даниэль внезапно залилась краской, что она такого сказала? — Ты о деле давай, не смущай невинную девушку, — важно заявила волшебница.

— Только выпей сперва стакан молока. — Жан подвинул поднос к предсказательнице. — Детям говорят очень полезно.

Даниэль беззвучно, по-девчоночьи выругалась, но послушно осушила стакан.

— И хлебцем заешь, поджаристым, для тебя отбирал.

— Лучше уж печенюшкой, она с маком.

— Невелика разница. Ты глотай, глотай, а то ещё подавишься ненароком.

— Шантажист и вдобавок надсмотрщик! — вынесла вердикт Даниэль. — Научился, наверное, у Луи, несладко Шарлю приходится.

— Кто бы спорил… Я потом тебя ещё покормлю, — словно, между прочим, добавил подросток. — Словом сумка в комнате гонца, а гонец сейчас со своей зазнобой. Дошло?

— Боюсь, что это надо-о-олго, — уныло протянула красавица.

А теперь хорошие новости. Только… — Жан умильно глянул на поднос.

— Так и быть бери свой пирожок, я одним всё равно не наемся, — разрешила девчонка. — Что ему, скучать в одиночестве?

— Правильно, — мальчик потянулся к подносу.

— Булочку-то, зачем прихватил?! — возмущённо фыркнула Даниэль.

— За компанию, — объяснил недавний ватажник. Каталонский купец, что остановился в ближайшем номере, срочно переехал в соседний трактир. Во избежание. И вдобавок мой знакомый овернец. В старом добром «Грифоне» теперь только два постояльца — благородная Даниэль и гонец маркиза. Или высокородная?

— Не дразнись ты по новой, сам волшебник не из последних. Пирожки вот только сожрал.

— Усыпить надеюсь получится? — деловито спросил слуга. — До полудня, чтобы с гарантией.

— Да будет известно высокочтимому Жану, — Даниэль показала розовый язычок, — что наслать сон на бодрствующего ну ника-а-ак не получится, в этом я слабовата. Другое дело на дремлющего, а тем более сонного — хоть в холодной воде купай, всё одно не пробудятся. А гонец и его… — вредная девчонка поморщилась, — они понятно чем занимаются. И те четверо, — вспомнила предсказательница, — до сих пор, небось, бражничают.

— Через час, другой отправятся на боковую.

— Вот видишь! Поедим вдвоём, а потом спа-атеньки… — красавица протяжно зевнула и благовоспитанно прикрыла рот ладошкой.

— Ты наверно до зари не проснёшься, — Жан предусмотрительно отступил.

— Ровно на четыре часа, в ордене и не такому научат. И тебя подниму, лентяя, но сначала покушаем. — Даниэль ухватила поджаристый хлебец и принялась намазывать его маслом. — Да не бойся ты Жан, до утра пощёчин не будет, я и без того руку отбила.

— Половина форели моя!

Хоть всю забирай, — отмахнулась волшебница, — пирожков только не трогай.

— Тех, что я успел оприходовать?

Кру-угленьких, с творожком, ты их кажется не заметил. Хвала Богине, подносом накрыли.

— Дашь попробовать? — мальчик вновь отступил. На сей раз поближе к зеркалу.

— Погоди… ты меня отвлекаешь?

— Всё лучше, чем себя изводить Я думал, не догадаешься.

— Нашу дверь не забудь запереть, как подумаю, что войдёт хозяйка… — Вредная девчонка опасливо поёжилась.