Серебряные Копья - [76]

— Надо же, явились к шапочному разбору, — буркнул опоясанный рыцарь. — Суматоха, ничего не поделаешь, не подняли разве что обозных мальчишек.

— Раймон!

— Нет, Мигеля вы пожалуй не встретите, он сейчас с конными лучниками, — наконец сжалился благородный — Вот насчёт Робера не поручусь, он ведь тоже за пределами лагеря, — Раймон выдержал паузу, — так что приготовьтесь, Великий, это вам не крокодилов гонять!

— Завидуешь?

— Я не Альдо, но есть немножко. Вам врать грешно, не улыбайтесь, Великий. И от прутика я бы не отказался, — весело признался Раймон.

Показалась маршевая колонна — панцирная конница в первых рядах — под родовым знаменем с каким-то итальянским девизом, перечёркнутым косой чертой, как и принято для бастардов. На щитах жёлтые эмблемы наёмников и малый герб Арелата. Во главе отряда рослый плечистый высокородный, лишь немногим уступает Этьену, шпоры впрочем, не позолочены, значит рыцарства всё же не удостоился… что понятно наводит на некоторые размышления.

— Я Чезаре из рода Марино. Мой отец в своё время был сеньором блистательного Тарента. Да продлит Богиня годы вашего правления, — благородный поклонился в седле. — Приношу самые искренние поздравления Великому по случаю избавления от смертельной опасности, и жду ваших приказаний.

— Спасибо за помощь, Чезаре, — Раймон вежливо наклонил голову — но людей у меня достаточно.

— Ночной лес — о чём уже известно Великому — полон неведомых опасностей. Быть может, Великий выскажет своё мнение и разрешит укрепить эскорт. Вы же сами видите, у меня без малого сотня.

Шарль вопросительно оглянулся на Жана, тот согласно кивнул. Ночь, наёмники набранные самим Чезаре (считай его личный отряд) и что самое подозрительное — чрезмерная настойчивость благородного. Будь наёмников много меньше — дело другое.

— Отправляйся в лагерь, Чезаре, и я забуду о твоей… назойливости. — Опоясанный рыцарь опустил руку на меч.

— Ты не понял, Раймон. Сотня конных копейщиков в походной колонне и вдобавок арбалетчики, что зашли вам во фланг. Верные лишь мне и моему знамени и готовые к стрельбе!

— Не играй со смертью, бастард, ведь гвардейская конница на подходе! — угрожающе процедил рыцарь.

— Не блефуй понапрасну, Раймон, я же выслал разведчиков, — усмехнулся кондотьер.

— Довольно пустых слов! — Шарль поднял руку. — Удачи тебе, Чезаре, если хочешь дожить до рассвета.

— …

По рядам наёмников прокатился возбуждённый шёпоток. Многие, не скрываясь, бормотали молитвы, мало ли как оно повернётся.

— Если отдашь Раймону свой меч, тебе сохранят твою никчемную жизнь. Благородный Луиджи уже стал пищей воронам. Равно как и его кузен, что верно служил герцогу, — мягко добавил Шарль.

— Лучше не завирайся щенок, я с Луиджи нынешним вечером…

— Ночью, Чезаре, ночью, благородные со мной повстречались… — ребёнок развёл руками, — ну дальнейшее понятно, я думаю. Могу утешить тебя, Чезаре, — благородные ушли быстро и без лишних мучений, слово Великого Колдуна. Положи оружие, если хочешь дожить до рассвета. А иначе, — Шарль глянул на лик Единственной — я напомню вам о Бовэ!

— Ты не заигрался, малыш? — кое-как выдавил предводитель наёмников.

— Не-а…. — отозвался Шарль. Рукоять меча неожиданно вспыхнула подобно ослепительно-яркому факелу, да нет, скорее осколку Солнца, что послала сама Единственная. Девять тысяч благодарностей Жану, надо же, сумел подгадать момент!

Чезаре ошалело помотал головой, хлопнул себя по лбу и на удивление замысловато выругался.

— Может мне меч обнажить? — протянул недавний послушник.

— Не н-надо, Великий, лучше не надо, — послышалось за спиной Чезаре, — и храни вас Создательница!

— Он болтал, что мы против гвардейцев…

— Зря я гадалке тогда не поверил, — простонал кто-то в глубине строя, — что мне век в медведях ходить…

— Не скули, Сурок, он нас всех в ослов превратит, а тебя верно в барана!

— А в оленя разве нельзя?

— Ты сперва рога заимей, — хохотнул невидимый собеседник.

Монолитный прежде строй зиял разрывами и провалами, походная колонна разваливалась на глазах. Четверо и вовсе повернули коней и устремились в глубину леса, при полнейшем попустительстве товарищей.

— Двести ливров тому, кто возьмёт Чезаре живьём! — звонко выкрикнул мальчик — Двести полновесных серебряных ливров, слово Великого Колдуна!

Чезаре было дал шпоры коню и тяжёлая четырёхгранная стрела — похоже из вечного железа — миновала гвардейцев и ударила в набиравшего разгон вороного. Шарль закусил губу и поспешно уставился в гриву Шалуньи. Ну, при чём здесь боевой конь, он же просто верен хозяину, но попробуй, убеди взрослых…

Послышались новые арбалетные хлопки — благородный Раймон приглушённо выругался — короткие четырёхгранные стрелы впились в коня Чезаре, вороной же еле стоит, для него достало и одного выстрела! Ноги жеребца надломились, он как-то по-детски заржал, скорее уж всхлипнул, и рухнул, едва не подмяв незадачливого хозяина.

Повезло ещё, что удалось перекупить арбалетчиков, двести ливров сработали, хвала Единственной! Полновесных, не что иные монеты герцога, но лошадке-то зачем пропадать? Даже Раймона и то проняло. Властный жест мальчика — побыстрее, чего копаешься! — к жеребцу подскочил благородный Этьен и коротким точным ударом оказал последнее милосердие.