Серебряные Копья - [14]

— Детей наши распри не касаются. Так было, так будет, — наставительно процитировал барон.

— По мне это лучше, чем ломать калёным железом людей благородного происхождения, — парировал Энрике. — Спросите старого Готье, если сомневаетесь, он присутствовал при разговоре. Готье человек чести, он никогда не позволил бы обидеть ребёнка. Тем более, равного вам по рождению.

Шарлю наскучил разговор о маленьком несмышлёныше. Матери нужно было держать болтунишку возле своей юбки, и тогда сам барон не осмелился бы его увести. Привилегии детей действительно соблюдались по той простой причине, что дети нарушителя теряли право на неприкосновенность. Иные пытались брать детей в заложники, но ничего путного из этого не выходило. Заложник отвечает жизнью за поведение родичей, но даже худшие из провансальских баронов не осмеливались отдать роковой приказ. В итоге, маленьких заложников с почётом и подарками отпускали обратно.

Шарль поднялся повыше. Взгляд мальчика обшаривал зал, надо срочно найти офицеров барона. Быстротечное видение может оборваться в любой момент. Зря он последовал за бароном, только время даром потратил. Не рассказывать же Мигелю, как коварный Энрике закормил ребёнка конфетами.

Неподалёку от парадного входа стоят двое в алых, с синей каймой офицерских плащах. По лицу Шарля скользнула улыбка. И то хлеб. По крайней мере, не придётся блуждать по замку. Мальчишка без промедления устремился к парадному входу.

Офицеры — у обоих серебристые нашивки сотников — беседуют вполголоса. Молодого сотника зовут Андре, насколько понял Шарль, прислушиваясь к разговору.

Молодой сотник, немногим старше Хуана, выглядит более важной персоной. На рыцарском поясе массивная застёжка червоного золота в виде головы леопарда.

Шарль нахмурился, восстанавливая в памяти прочитанное. Червоное золото… голова леопарда… значит, высокочтимого Андре посвятил в рыцари сам Жюстен Молния, герцог Прованса. Причём, не на турнирной арене, а на поле боя! Червоное золото говорит само за себя.

Звено пояса справа от застёжки сработано в форме римской тройки кроваво-красного цвета. Мальчик уважительно покачал головой. В день посвящения новоявленный рыцарь отправил к предкам трёх достойных противников. Не обязательно высокородных, в сражениях всякое случается. Рыцарский пояс мог поведать о многом, больно уж замысловатые звенья, двух одинаковых не найдёшь, однако познаний недавнего послушника отчаянно не хватало.

На нагрудной пластине панциря выгравирован герб герцога. Не Прованса, а именно Жюстена, сотник принёс вассальную присягу лично герцогу. Шарль понимающе хмыкнул. Всё ясно, как дважды два. Жюстен Молния расщедрился и отправил неопытному барону сотню вымуштрованных наёмников из своего домена.

Сухопарый чернобородый собеседник рыцаря явно не походил на высокородного. Недорогая кольчуга, пожалуй, не лучше, чем у десятников, меч гвардейского образца…. Воронёный шлем носит следы серьёзной починки. Короче, выслужившийся наёмник, причём не из самых удачливых. Двадцать против одного, чернобородый дослужился до сотника совсем недавно, иначе выбрал бы из добычи доспехи поосновательнее. Двойную кольчугу, например, или прочный панцирь с клеймом Валанса.

Как Шарль и предполагал, мысли сотников занимало ближайшее будущее. Гвардейцы заставляли дорого платить за набеги. Проще простого сложить головы на обратном пути.

По мнению чернобородого, господин барон набрал слишком много добычи. Разумеется, по неопытности, всего-навсего третий набег. Следовало уходить ещё утром, неважно, добрался Энрике до тайников или нет.

Старших офицеров не радовала перспектива окончить свои дни на костре. Или под ритуальным ножом кровника, смотря какое решение вынесет большой круг племени.

— Любое бесчинство кольчужников свалят на нас, попробуй, уследи за этим отребьем, — мрачно заметил чернобородый. — Справедливости от кровников ожидать не приходится.

Андре согласно кивнул.

Сотники вновь и вновь обсуждали возможные варианты боя. Шарль слушал, затаив дыхание. О подобной удаче, он не мог мечтать. Жаль, всё не запомнишь, как ни старайся. Только бы не напутать при пересказе! Беда с этими говорливыми, то густо, то пусто. Чернобородый принялся было рассказывать жуткие истории о казнённых баронах, но Андре велел ему замолчать.

— Посторонитесь, бездельники! Вы что оглохли?! — властный рокочущий голос разносился под сводами зала. — Антонио, перестань вразумлять мальчишку, сам видишь, он на ногах не стоит. Бей, не бей, всё равно толку не будет.

Ответа Антонио Шарль не расслышал.

— Прирезать? Он тебе надерзил? Велика важность, показал язык. Лучше взвали на плечи его мешок, а парнишку отправь на женскую половину, пускай отлежится. Нам ещё здесь воевать. Четыре года в десятниках, а ума не нажил. Быстрее тащи мешок, иначе мне не пройти!

Мальчика разбирало любопытство. Шарль оставил офицеров, благо разговор завершился, и устремился к боковому входу.

И женщины, и ветераны-кольчужники поспешно расступались перед кряжистым здоровяком с нашивками сотника.

Судя по наградному шлему с позолоченным гербом Тосканы, сотник отличился в те кровавые годы, когда победители делил добычу. По настоянию Мигеля, Шарль немало читал об итальянских войнах. К высокой награде обычно прилагалась солидная премия в размере годового жалованья.