Серебряные глаза - [4]

– Папочка? – позвала Чарли, но отец, не поднимая головы, трудился над игрушкой. – Папочка! – повторила она настойчивее, и на этот раз он медленно повернулся к ней, словно мысли его витали далеко от этого мира.

– Что ты хочешь, малышка?

Девочка указала на металлический каркас. «Ему больно?» – хотела спросить она, но, посмотрев в глаза отцу, не смогла произнести ни слова и помотала головой.

– Ничего.

Отец кивнул и, рассеянно улыбаясь, вернулся к работе. Существо у него за спиной снова дернулось, а его глаза по-прежнему горели.

Чарли поежилась и вернулась в настоящее. Потом обернулась, чувствуя себя незащищенной. Посмотрела себе под ноги, и ее взгляд зацепился за три углубления в земле. Она опустилась на колени, задумчиво провела пальцами по одному углублению. Гравий разбросан в стороны, выемка в почве довольно глубокая. «Штатив для фотоаппарата здесь стоял, что ли?» Эти следы выбивались из привычной картины. Дверь мастерской, скрипнув, чуть приоткрылась, приглашая войти, но Чарли не испытывала ни малейшего желания заходить внутрь. Девушка быстро пошла обратно к машине, но, уже сев на водительское место, замерла. Ключи пропали, наверное, она обронила их где-то в доме.

Чарли снова отправилась внутрь, повторив свой изначальный маршрут, бегло оглядела гостиную и кухню, после чего вернулась в свою старую комнату. Ключи лежали на плетеном стуле, рядом с кроликом Теодором. Девушка взяла их и пару раз подбросила на ладони, словно собираясь с духом, чтобы покинуть комнату. Потом присела на кровать. Единорог Стэнли, как обычно, остановился рядом с кроватью, и Чарли рассеянно потрепала его по голове. Пока она находилась снаружи, стемнело, и комната погрузилась в полумрак. Почему-то без яркого солнечного света трещины и потертости на игрушках сразу стали заметны. Глаза Теодора больше не сияли, а его мех и полуоторванное ухо делали игрушку похожей на побитого жизнью бродягу. Посмотрев на Стэнли, девушка увидела, что из-за ржавчины вокруг его глаз те выглядят как пустые глазницы, а зубы, прежде сиявшие в улыбке, теперь напоминают оскал черепа. Чарли встала и, стараясь не дотронуться до игрушки, поспешила к двери, но зацепилась ногой за проложенные по полу полозья, по которым ездил единорог. Споткнувшись, она растянулась во весь рост. Раздалось жужжание вращающихся металлических колесиков, и, подняв голову, девушка увидела прямо у себя перед носом пару маленьких ног, обутых в открытые кожаные туфельки. Она посмотрела выше.

Над ней возвышалась Элла. Кукла смотрела на хозяйку молча, недружелюбно, казалось, ее стеклянные глаза прожигают Чарли злобным взглядом. Чайную чашку и блюдце Элла держала перед собой с солдатским безразличием. Чарли осторожно поднялась, стараясь не задеть куклу, после чего вышла из комнаты, шагая аккуратно, дабы случайно не коснуться игрушек. Как только Чарли ушла, Элла вернулась в свой шкаф, едва ли не печатая шаг.

Чарли сбежала вниз по лестнице, ей вдруг захотелось покинуть дом как можно скорее. В машине она попала ключом в замок зажигания только с третьей попытки, быстро сдала назад, не заботясь о сохранности лужайки, и вдавила педаль газа. Только проехав около мили, девушка расслабила напряженные плечи, остановила машину и какое-то время сидела, глядя прямо перед собой. Она заставила себя дышать медленно, повернула зеркало заднего вида и посмотрела на свое отражение.

Всякий раз, глядя в зеркало, Чарли ожидала увидеть гримасу боли, злости и сожаления, но этого никогда не случалось. Щеки розовые, круглое лицо, как обычно, кажется вполне веселым. Когда она только начала жить у тети Джен, то первые несколько недель только и слышала: «Какой милый ребенок. У девочки такой счастливый вид». Чарли всегда выглядела так, словно вот-вот улыбнется: карие глаза широко открыты, а тонкие губы того и гляди изогнутся в усмешке, даже если на самом деле ей хотелось плакать. Милый облик совершенно не соответствовал душевному состоянию Чарли. Девушка провела рукой по светло-каштановым волосам, словно надеясь, что ее кудряшки волшебным образом распрямятся и лягут ровно, потом повернула зеркало обратно.

Наконец она развернула машину и включила радио, надеясь, что музыка поможет ей вернуться в реальность. Она переключала радиостанции одну за другой, не особо прислушиваясь к музыке, пока наконец не попала на какую-то передачу, ведущий которой прямо-таки орал на слушателей. Чарли понятия не имела, о чем он вещает, но резкие, раздражающие звуки его голоса помогли ей окончательно вернуться в реальность. Часы в машине вечно врали, так что девушка посмотрела на наручные часы. Уже подходило время встречи с друзьями, которую назначили в закусочной, почти в центре города.

Чарли вернулась на дорогу и нажала на педаль газа, слушая умиротворяющие выкрики ведущего.

Добравшись до ресторанчика, Чарли въехала на парковку, остановилась, но не припарковалась. Фасад закусочной светился огромным прозрачным окном, и девушка видела, что происходит внутри. Она не встречалась с друзьями много лет, но сейчас мгновенно заметила сидевших в кафе друзей.

Джессика сразу бросалась в глаза. Она всегда вкладывала в письма множество фотографий и теперь выглядела в точности как на последнем присланном снимке. Очень худенькая, с блестящими волосами до плеч, она даже сидя была выше всех мальчишек. Чарли разглядела, что одета Джессика в свободную белую блузу и украшенный вышивкой жилет, а на голову нахлобучила широкополую шляпу, декорированную огромным цветком – казалось, он вот-вот перевесит, и шляпа упадет на пол. Джессика что-то оживленно говорила и размахивала руками.