Серебряное озеро - [3]

В глубине сада Цяцяня увидела дворец, ещё более прекрасный, чем лесной шатёр своей матушки.

Старуха нагнулась к девушке и ласково зашептала:

— Этот дворец будет твоим, его построил для тебя Куеньбря… Отведай холодной браги, съешь пирожок. — С этими словами старуха легонько подтолкнула Цяцяню.

Пересохшие губы девушки одеревенели от жажды.

Словно во сне перешагнула она через груды камней и направилась к столу.

Но девушка знала, что стоит ей проглотить глоток холодного напитка из высокого кувшина или съесть кусочек сладкого пирога, как тут же она забудет обо всём, что было с ней раньше, что было ей дорого…

В дальний путь

Взволнованный и радостный Байка спешил на коне к Цяцяне. Вот уже и весёлая роща.

Возле этой берёзки, вспоминает охотник, стояла дочка Вирьавы и махала на прощание рукой. Он ждал, что вот-вот мелькнёт среди деревьев лёгкая фигурка.

Но не выходила из рощи Цяцяня.

— Где ты, Цяцяня?! Зачем прячешься от меня?! — закричал Байка.

Никто не откликнулся на его зов.

Вдруг из кустов выкатился старый ёж. И рассказал он юноше, что произошло с Цяцяней.

Выслушал Байка ежа, вскочил на коня и погнал его в ту сторону, куда улетел Куеньбря на своём крылатом коне.

Ехал Байка день и ночь, ещё день и ночь. К вечеру третьего дня очутился он в густом лесу. Оставил Байка своего коня, забрался на высокую сосну, посмотрел кругом — густая чащоба тянулась без конца и без края.

«Не только на коне, тут и пешему не пробраться», — подумал Байка. Но где-то там, за этим огромным лесом, среди диких скал, было чёрное царство Ватыркай, там Куеньбря, там Цяцяня…

Юноша слез с дерева, расседлал горячего коня, погладил верного друга по шёлковой гриве.

— Прощай, возвращайся домой, — сказал он коню и вступил в лесную чащу.

Не успел Байка и двух шагов сделать, как деревья тотчас расступились, давая ему дорогу.

Сколько времени шёл юноша, он и сам не ведал.

Лес кончился, и охотник оказался в долине, где звонко журчал ручей и ярко светило солнце. Байка остановился, ослеплённый и обласканный его лучами, а потом повалился в траву и уснул богатырским сном.

Спал он день, два… И неизвестно, сколько бы проспал ещё, но на третьи сутки будто кто-то лёгкой рукой коснулся его лица, провёл по волосам и в самое ухо прошептал:

— Уж не забыл ли, Байка, зачем отправился ты в этот далёкий путь?

Юноша открыл глаза, быстро вскочил на ноги и огляделся по сторонам.

Вокруг никого не было. Только яркое солнце сияло в голубом небе да вдали чернели скалистые горы.

Спустился юноша к звенящему ручью, умылся студёной водой и отправился к диким утёсам. Сыпучий песок преграждал ему дорогу. Налетал ветер — тучи песка поднимались в воздух, и всё вокруг становилось чёрным.

С трудом добрался Байка до чёрных гор. Карабкаться по голым отвесным скалам было ещё труднее, чем идти через пески. Руки скользили, ноги не находили опоры.

Вдруг поднялся вихрь. Со скал посыпались камни, загрохотали обвалы. В шуме и вое вихря почудился Байке чей-то злобный хохот.

Новый страшный порыв ветра налетел на Байку и сбросил его в бездонную пропасть. Казалось, всё было кончено…

Охотник падал, раскинув руки, и вдруг рука его ухватилась за какую-то корягу, пальцы мёртвой хваткой вцепились в неё. Байка нащупал ногой толстый корень и стал на него.

Вспомнил тут Байка о подарке Вирьавы. Вынул он из кармана заветную свирель, притронулся к ней иссохшими губами и дунул. Грустным голосом откликнулась свирель.

Голос свирели

Звёздная ночь опустилась над лесом. В гуще векового леса, там, где поблёскивало лесное озеро, сидела Вирьава и слушала рассказ старого ежа о том, как колдунья Ватыркай похитила Цяцяню и как Байка помчался спасать её.

И тут Вирьава услышала грустное пение свирели.

— Это свирель Байки! — Вирьава вскочила со своего места.

А свирель всё тоскливей и громче зовёт. Вирьава отломила зелёную веточку, ударила по стволу старого дуба. Он качнулся и рухнул, выворачивая из земли корни. А под корнями открылась чёрная берлога. Вылез из берлоги медведь, большой, косматый.

Подбежал он к Вирьаве, поклонился ей и спросил:

— Что прикажешь, царица леса?

— Возьми эту зелёную веточку и мчись на помощь Байке: он попал в беду.

— Всё будет исполнено, царица леса, как велишь!

Взял медведь в зубы зелёную веточку и кинулся на зов свирели.

Медведь не бежит, скачет не скачет — летит. Перепрыгивает через широкие реки, через глубокие овраги. Если на пути встаёт частый лес, медведь грудью своей широкой дорогу прокладывает. И нет такой силы, которую не одолел бы косолапый.

Опустился медведь к диким скалам, заглянул в пропасть и увидел Байку.

Помог медведь Байке, перенёс его через пропасть в черное царство коварной Ватыркай.

— А теперь я оставлю тебя, — сказал медведь. — Коли понадоблюсь, хлестни этой веточкой о любое дерево — мигом явлюсь к тебе. — Отдал богатырю зелёную веточку и исчез.

Не успел Байка и шагу ступить, как перед ним очутились прекрасные девушки. Они несли на плечах узкогорлые кувшины.

Байка остановился словно заворожённый. Ему вдруг очень захотелось пить. А девушки, как будто угадав его желание, протянули к нему свои кувшины. Охотник жадно припал к одному.