Серебряная ветка - [59]

— А что после этих сорока миль? — спросил Асклепиодот.

— Каллева. Еще день пути — и попадаешь в долину Тамезы. Там местами тоже лес, но светлый, открытый, деревья высокие, нет сырого дубового подлеска, а вокруг — хлебные поля. Вы оказываетесь в самом центре этой провинции, и там уж никакая оборона не сможет противостоять вам.

— У тебя зоркий глаз, — сказал Асклепиодот, и все замолчали. Один или двое из стоявших у стола кивнули как бы знак согласия. — Благодарю тебя, центурион, — продолжал Асклепиодот. — Пока все. Если ты нам понадобишься, я пошлю за тобой.

На этом все кончилось.

Но когда на следующее утро Западная армия выступила в поход на Лондиний, она отправилась по дороге через Венту и Каллеву. Флавию, как знатоку местности, было велено ехать с командующим, и он поручил Юстину с Антонием командовать двумя конными эскадронами, куда вошел и их отряд оборванцев. Поглядев на них, Юстин подумал, что, даже обросшие и в лохмотьях, они. сейчас являют собой отрадное зрелище — все верхом на отличных лошадях, вооруженные длинными кавалерийскими мечами, все, кроме Эвиката, который отказался сменить свое любимое копье на какое-либо другое оружие, и Куллена, их орлоносца. Взгляд Юстина на мгновение задержался на нем: маленький шут ехал впереди всей братии, с поразительной ловкостью управляясь одной рукой с лошадью, в другой же он держал, высоко подняв, бескрылого орла, древко было украшено венком из желтого дрока, который Пандар, когда на него нашло весёлое, бесшабашное настроение, надел в насмешку над золотыми венками и медальонами Тридцатого Победоносного.

Начался медленный подъем, и когда они уже выбрались из топи, громкое восклицание Антония, ехавшего бок о бок с Юстином, заставило того бросить взгляд через плечо на покинутый лагерь. Первое, что он увидел, был огонь — красный прожорливый огонь, языками рвущийся в небо от горящих на берегу транспортных судов, и еще черный дым, отгоняемый морским ветром.

Ему невольно пришли на память слова, сказанные Асклепиодом перед легионами: «А теперь вперед к победе. Мы должны добиться победы, ибо на сей раз отступать нам некуда».

Глава 17. «Караузий! Караузий!»

Вести настигли их прямо в пути, вести, которые приносили разведчики, местные охотники, дезертиры из армии узурпатора, и не всегда они были добрыми. Грузовым судам Восточных сил так и не удалось соединиться с Констанцией из-за ненастной погоды, и Аллект, понимая, что молодой император не будет форсировать высадку, пока нет войск, решил сделать все, чтобы покончить с Асклепиодотом, покончить прежде, чем придется выдерживать натиск наседающего противника. Он спешил на запад по древней тропе из Дуроверна, идущей под крутым склоном Северного Мела, стремясь поскорее добраться до ущелья в холмах и тем самым опередить карающие войска римлян. С ним шли его солдаты, все, кого он мог заполучить, двенадцать тысяч человек или даже больше, если верить донесениям. Шесть или семь когорт регулярной армии — в основном наемники и моряки. А когорты с Вала так и не появились, но если бы они и подоспели вовремя, распри между легионами были так велики, что Аллект вряд ли решился бы использовать эти когорты..

И все же, возможно, это к лучшему, думал Юстин, мучительно перебирая доводы за и против, когда он двумя днями позже глядел на ночные лагерные костры, разложенные в неглубоком ущелье среди холмов, где остановилась армия и где сходились древняя тропа и дорога на Каллеву. И не то чтобы он сомневался в исходе завтрашней битвы — он верил в Асклепиодота и в боевую силу легионов. Но факт оставался фактом: Констанцию так и не удалось высадиться на берег, и поэтому завтра у них будет только половина всей их армии против войск, которые приведет с собой Аллект, и уж во всяком случае легкой победы ждать не приходится.

Армия шла с огромной скоростью и преодолела расстояние в пятнадцать миль из Венты за три часа, — жестокое испытание в июне месяце для людей, подчиненных строгому походному режиму.

Но все уже было позади, и теперь наступило ожидание, долгое томительное ожидание вокруг бивуачных костров, бок о бок с противником, ибо Аллект, проигравший это отчаянное состязание за стратегически важное ущелье, тоже разбил лагерь, примерно в двух милях от них, дабы дать немного передохнуть своей измученной рати, а также, быть может, с тайной надеждой выманить римлян с их выгодных позиций. Асклепиодот, который не дал себя выманить, решил использовать передышку, чтобы соорудить крепкие защитные заграждения из поваленных стволов боярышника у входа в ущелье, где и сосредоточить завтра основные силы. Наконец все приготовления были окончены. Костры на бивуаках рдели в размытой лунным светом тьме, а вокруг них воины, ожидая завтрашнего дня, наслаждались отдыхом, так и не отстегнув мечей, со щитами и копьями в руках. С того места, где Юстин сидел вместе со своим Потерянным легионом вокруг их собственного костра, чуть повыше основного лагеря, он разглядел серебристую спираль — лунный свет на мощеной дороге на Каллеву, в шести милях от них. Но другой, более древний путь из низины был скрыт поднимающимся туманом, который, вероятно, уже спустился, как призрак какого-то забытого моря, на долину Тамезы и огромный лагерь, где затаился Аллект со своим войском.