Серебряная ведьма - [76]
Когда утром Тильда выходит из дома, от морозного воздуха и красоты окружающего пейзажа у нее захватывает дух. Снегопада больше не было, но ночью за холм зацепилось облако и задержалось, окутав туманной дымкой каждую доску ворот, каждый сук, веточку и оставшийся с осени лист. А потом дымка замерзла. Тильда никогда не видела ничего более пленительного. Куда ни глянь, везде сверкают кристаллики льда. Чистые и хрупкие, они покрывают даже шерсть горных валлийских овец, поедающих сено из обледеневшей кормушки, которая стоит на пастбище рядом с коттеджем. Озеро тоже покрылось слоем льда, который Тильде кажется черным. Она понимает, что это невозможно – лед не может быть черным, но несколько мгновений только и может, что стоять и не отрываясь смотреть на дивное зрелище.
Чертополошке же нет дела до подобных вещей, и она занимается тем, что ходит по цепочкам следов, которые на снегу в саду оставили мыши-полевки. Обжиговая печь уже полностью остыла, и Тильда чувствует внезапное беспокойство. Что, если из-за мороза температура упала быстрее, чем нужно для горшков? Она кладет руку на покрытую инеем кирпичную кладку. От результатов этого обжига зависят не только несколько горшков. Да, на кону стоит источник ее дохода, но и кое-что еще. На карту поставлены надежды на то, что ее особенные изделия с древним кельтским орнаментом как-то связаны со странностью этого магического места. Со всеми творящимися здесь диковинными вещами и с теми переменами, которые происходят в ней. Будут ли рисунки, которыми она украсила свои горшки, иметь те свойства, то воздействие, ту силу, о которых она молится? Сможет ли она извлечь пользу из тех странных уз, которые – она это чувствует – соединяют ее с озером, его прошлым и жившими на его берегах людьми? Тильда положила браслет в карман пальто, ощущая потребность держать его при себе. Достав древнее украшение, она поднимает его, так что мягкий утренний свет озаряет зайцев и собаку, застывших в вечной погоне. Не надеть ли его опять? Она обдумывает эту мысль и решает: сейчас неподходящий момент, чтобы продолжить исследование заключенных в браслете тайн.
Не сейчас. Пока не время.
Она все еще не пришла в себя после событий минувшей ночи. По-прежнему чувствует потрясение от того, что испытала. И благоговейный трепет перед теми чудесными вещами, которые открылись ей в видениях. У нее не было времени понять их, разобраться, что к чему, и какая-та часть ее сознания не хочет понимать и разбираться. Не хочет осквернить красоту и силу увиденного и прочувствованного, применив к ним правила рационального восприятия и старый добрый здравый смысл. Она убеждает себя в собственной правоте, веря, что, спеша продолжить работу, воплощая свое искусство в жизнь, она усиливает магическую связь, порожденную тождественностью рисунков на браслете и горшках. Мысль об этой связи вызывает у Тильды радостный трепет. Но также и пугает, хотя сейчас она не хочет об этом думать. Она заслоняется рукой и, щурясь, смотрит на небо, ища глазами солнце. Оно по-прежнему затянуто облаками, проглядывая ярким пятном в облачной пелене.
Еще слишком рано, чтобы открывать обжиговую печь. И слишком скользко для пробежки.
Она собирается вернуться в дом, когда замечает, как по засыпанной снегом дороге к коттеджу пробирается какая-то фигура. Сначала Тильда думает, что это Дилан, но когда мужчина подходит ближе, она узнает в нем Лукаса.
Лукас? С какой стати ему было тащиться ко мне?
Он поднимает голову, видит ее и машет. Она машет ему в ответ. Чертополошка подбегает к воротам сада, чтобы осмотреть и обнюхать визитера.
– Доброе утро, Лукас.
Он останавливается и наклоняется, чтобы отдышаться.
– Только не говори, что ты действительно поднимаешься на этот холм бегом.
