Серебряная ведьма - [42]

– Я не хочу портить ничью малину, – перебивает Дилан, щедро посыпая солью жареную картошку. – Но может существовать и более простое объяснение.

– Что ты имеешь в виду? – В голосе Лукаса звучит явное раздражение.

– Весь погребальный инвентарь достался тому или той, кто лежит в гробу. А второго человека похоронили немного позже. У него или нее не осталось ничего, чем можно заплатить за гроб или приличное погребение, было только желание упокоиться рядом с любимой или любимым. Это сплошь и рядом происходит и теперь – людей хоронят в глубоких могилах, чтобы пережившего супруга или супругу могли потом захоронить там же.

Лукас смотрит на Дилана и начинает объяснять тоном утомленного родителя, обращающегося к докучливому ребенку:

– Во-первых, мы знаем, когда приблизительно была выкопана эта могила – между 850-м и 950 годами после Рождества Христова. В то время супругов хоронили бок о бок, сколько времени бы ни прошло между кончиной первого и уходом в мир иной второго. Хоронить штабелем – это практика, порожденная недостатком места на кладбищах. Например, к началу Викторианской эпохи на погостах, особенно в больших городах, уже невозможно было хоронить людей бок о бок. Но в сельской местности, да еще много сотен лет назад, когда население составляло ничтожную часть того, что мы имеем сегодня, такого понятия, как недостаток места, просто не существовало. Собственно говоря, – продолжает он, проглотив кусок картофельной запеканки с мясом, – было бы куда легче выкопать рядом две неглубокие могилы, чем одну глубокую. К тому же есть более веская причина полагать, что второй скелет принадлежит казненному человеку.

Тильда торопливо подкрепляется жареной картошкой, ожидая, когда Лукас продолжит. Он снова замолчал, отчасти для того, чтобы поесть, но в основном, как ей кажется, для пущего драматического эффекта. И, возможно, чтобы досадить Дилану.

– Тело, находящееся ближе к поверхности, лежит не в супинированном положении, а ничком. – Археолог снова замолкает, явно ожидая, что кто-то из его собеседников спросит, что это значит, но в конце концов объясняет сам: – Человек был похоронен лицом вниз, а не вверх. Едва ли это можно назвать уважительным и достойным обращением с покойником. И, словно и этого было недостаточно, на его или ее спину был положен очень большой и тяжелый камень.

– Чтобы человек оставался на месте? – Дилан беззаботно смеется. – Едва ли это было необходимо, если он был уже мертв.

– Но совершенно необходимо, если он был еще жив, – замечает Лукас.

– Что? – Тильда поражена. – Вы хотите сказать, что человек, которого казнили, был не просто убит, а похоронен заживо?

Внезапно у нее пропадает аппетит.

Лукас пожимает плечами и продолжает уплетать обед за обе щеки.

– Поневоле начинаешь гадать, за какое преступление последовала подобная кара.

Над столом повисает глубокомысленное молчание, во время которого Тильда пытается разжечь угасший аппетит. Пудинг с почками и мясом восхитителен, и вскоре благодаря сытной еде, исходящему от камина теплу и небольшой дозе алкоголя тело и разум приходят в то почти блаженное состояние, которого Тильда не испытывала уже давно. Правда, мысль о столь жуткой казни, которая произошла так близко от ее дома, по-прежнему беспокоит. Быть может, призрак – душа той, которую археологи так стремятся вырыть из земли?

Это бы объяснило, почему моя гостья так взбешена.

– А вы сможете определить, кого именно нашли? – Тильда спрашивает Лукаса, доедающего запеканку.

Он качает головой.

– Это крайне маловероятно. Сохранилось очень мало письменных свидетельств об Уэльсе девятого-десятого веков, их значительная часть была написана некоторое время спустя – полагаться на эти свидетельства трудно. По крайней мере, в том случае, если вам нужны подробности. По правде говоря, мы не сможем назвать имя, звание и серийный номер. Но мы рассчитываем – а сегодня наша замечательная наука дает такие возможности – точно узнать, был ли покойник мужчиной или женщиной, в каком возрасте наступила смерть, назвать ее причину, определить, чем покойный питался, и, возможно, установить, какое место в обществе занимал.

– Вы совершенно уверены, что эти две смерти взаимосвязаны?

– Во всяком случае, существует прецедент. На юго-востоке Англии было найдено захоронение, в котором останки преступника также лежали сверху, и проведенные исследования указывают, что тело, лежавшее внизу, принадлежало жертве. Вполне возможно, что верхние останки и в нашем случае – останки убийцы, а тот, кто лежит в гробу, был им или ею убит. Но мы забегаем вперед, – размышляет Лукас, запивая запеканку минеральной водой. – Остается многое отыскать. И много того, что надо либо доказать, либо опровергнуть.

Похоже, археолог хочет добавить что-то еще, но в эту минуту сидящая за соседним столиком Молли отрывает взгляд от ноутбука и окликает его, чтобы что-то показать.

Чертополошка, наконец расслабившись, начинает проявлять интерес к еде. Она встает, лениво потягивается, подходит к столу и поднимает морду к его краю. Черный нос подрагивает. Тильда улыбается собаке.

– Я оставлю тебе мяса, обещаю, – говорит она, протягивая собаке кусочек жареной картошки, чтобы немного утолить ее голод.