Серебряная равнина - [68]

Калаш, Махат и Млынаржик, неуверенно ступая, брели в затылок друг другу. Шеи вытянуты вперед, спины под катушками сгорблены. Пока впереди была ясная задача — наладить связь с «Кармен», усталость и опасность отходили на второй план. Теперь, на обратном пути, все изменилось.

Леош плелся позади Станека. Его опять преследовали призраки: из тумана возникают длинные шинели, бескровные лица под низко надвинутыми касками, нацеленные на него винтовки… Но они исчезали, как только он к ним приближался. Леош был уверен, что это немцы. И раньше это были они — проползли совсем рядом. Он видел их. И сейчас видит. Вот еще появилась группа. Вон там. И там! Бегут прямо на него.

«Дева Мария!» Леош остановился. Он увидел, как Станек спокойно идет дальше, идет им навстречу, идет сквозь них… Это не немцы, догадался Леош, но не мог двинуться с места.

— Беги! Не стой! — крикнул ему надпоручик.

Леошу показалось, будто его подтолкнул не голос, а рука самого Станека. Он уже не оглядывался назад, но слышал, как за его спиной приближается стрельба. То, что было сзади них, двигалось так же быстро, как и они, быстрее, чем они, неумолимо теснило их к немцам на перекрестке.

В сумерках, замутненных белесым туманом и прерывисто освещаемых вспышками выстрелов, Леошу опять стали мерещиться фигуры гитлеровцев. Они бесшумно крались к нему. Их шаги приглушает луг, пропитанный водой? Или это опять только тени, которые вот-вот рассеются?

Страх уже был невыносим. Леош терял рассудок, он думал лишь об одном: кто не убьет, будет убит. Не зевай, пусть это будет он, а не ты. Леош вглядывался в туманный сумрак. Тени не исчезают. Чем они ближе, тем отчетливее их очертания. То, что он видит, не галлюцинация. Это живые люди. Серо-зеленые шинели. Низко надвинутые на лоб каски. Рука потянулась к спусковому крючку автомата.

— Ложись! — крикнул Станек.

Калаш с Махатом бросились на землю. Но обезумевший Леош был уже не в состоянии реагировать на приказ командира. Застрочил из автомата.

Станек кинулся к нему:

— Болван! — Зло ударил его по щеке. Связисты поднялись. Станек опять скомандовал:

— Ложись!

«Ах, что этот остолоп натворил! Хуже не придумаешь». Прижавшись лицом к земле, Станек ждал. Секунда. Другая. Третья — и немцы на перекрестке открыли огонь в ответ на автоматную очередь Леоша.

«Как же ты вырвешься?» — вспомнился вдруг Станеку вопрос Рабаса. Отступать перед немцами, находящимися у перекрестка, некуда. Повернуть назад нельзя: на минное поле за кустами шиповника но полезешь. Наперерез через долину — тоже не годится.

— Это конец, да? — простонал Леош.

— Цыц! — оборвал его Станек.

Оставался один-единственный выход: идти прямо на немцев, прорываться к болоту и — вброд через речку.

— Слушай мою команду! — приглушенно крикнул он. — Осторожно спуститься к речке. Подальше друг от друга… Еще дальше.

Млынаржик, покосившись на Калаша, сбросил со спины катушку. Калаш заметил это и оглянулся на Станека. Тот махнул рукой: черт с ней, с этой катушкой! Солдаты поползли по косогору вниз.

— Лезем фрицам прямо на мушку, — тихо сказал Махат.

Доползли до места, где речка разливалась в топкое болото. Низко пригнувшись, потащились дальше. Их прикрывали редкие заросли камыша, кое-где ивняка. Канадки тут же промокли и стали тяжелыми. Станек с усилием вырывал ноги из трясины. Беспокоился за ослабевших ребят.

— Скорей, ребята, скорей. В речку.

Пули со свистом пролетали у них над головой.

Станек опять поднял солдат. Немцы слышали, как хлюпает что-то в болоте, но никого не видели. Им и в голову не приходило, что это возвращаются связисты противника, они были уверены, что отрезаны от своих и находятся под перекрестным огнем. Поэтому стреляли наугад в направлении звуков. Одна шальная пуля задела Леоша по каске; вторая прострелила у Станека рукав полушубка. Телефонисты приближались к немцам.

Леоша мучило сознание, что всему виной он, его автоматная очередь. Он тихо стонал:

— Я больше не могу, я больше не могу.

Станек прошипел!

— Ты должен.

Надпоручик решил обмануть немцев, убедить их в том, что отряд его значительно больше, чем есть на самом деле. Махат, Калаш и Млынаржик шли немного впереди.

Станек остановил их:

— Будем стрелять попеременно, с разных позиций. Одни стреляют, другие тем временем ползут вперед. Начнем с вас. Ступайте вперед, мы с Леошем вас прикроем. — И уже Леошу: — Встань сюда и стреляй.

Автомат Станека застучал в нескольких метрах от Леоша. Потом Калаш, Махат и Млынаржик посылали автоматные очереди туда, откуда раздавались выстрелы, а Станек и Леош брели по колено в воде. Остановились. Теперь их черед. У Станека кончились патроны. Он быстро заменил диск. «Останусь я навсегда тут». При мысли о Яне у него тоскливо заныло сердце.

Яркие вспышки взметнулись над районом расположения бригадной батареи. Грохот заполнил всю долину.

Станек воскликнул:

— Еще немного! Это наши!

От радостного волнения связисты забыли о том, что артиллерия бьет по врагу, находящемуся далеко отсюда, и, следовательно, их судьба от нее не зависит.

За лесистым холмом поле утюжили танки — рота гвардии капитана Федорова. Они вели интенсивный огонь, и эхо на все лады разносило грохот по всей долине.