Серебряная пуля - [62]

— Вся неделя была просто замечательной, — заявила она. — Я снова встречалась с друзьями, муж водил меня в кино, а на днях я даже пробежалась по магазинам.

— Ну просто здорово, Джуди. Прекрасно. — Логан колебался, он не хотел, чтобы его слова прозвучали жестоко. — Но все же помните — не спешите, держитесь спокойнее, мы пока в самом начале процесса.

— Конечно, я понимаю. У меня нет никаких иллюзий. — Она вдруг улыбнулась, и ее лицо засветилось. — Но я могу откровенно признаться, я почти и не беспокоюсь. И я никогда не думала, что когда-то снова смогу себя так хорошо почувствовать. Хотя бы на один день.

* * *

15 мая 1929 года

Франкфурт

Результаты во время последней серии экспериментов улучшились. Версия 337 показала активность на лабораторных крысах. Некоторые опухоли уменьшились на двадцать пять процентов!

Может, это и есть победа? Но надо быть осторожным и не впасть в нездоровый оптимизм. Шестнадцать лет идет работа над этим проектом, а токсичность так же велика, как и сама проблема.

Это, безусловно, было верное решение — приехать в компанию «Кристиан Томас». Герр Томас внимательно следит за работой. Очень интересуется ее продвижением.

Эмма — самое большое удовольствие в моей жизни. Она помогает сохранять внутреннее равновесие, выслушивает мои жалобы. Хотел бы быть для нее таким же хорошим мужем, какой хорошей женой она стала для меня.

И, если даже когда-нибудь успех придет, это будет ее успех.

* * *

Фэйт Берн, лежа в кровати в ожидании процедуры, казалась спокойной, как и следовало предполагать.

— Это наша девочка, — ободряюще проговорила медсестра Маккорвей, прикрепляя трубку к ее руке. — Вы не ждете, что благодать немедленно снизойдет на вас.

С тех пор как Фэйт стала четвертой в очереди — раньше это место принадлежало Ханне Дитц, которая не имела ничего против отсрочки, — уже было сделано три процедуры. И они становились обыденным делом. И в общем-то Логан, стоявший в стороне, был единственным представителем троицы. Они решили, что «необходимость дежурств» можно поделить на троих.

— Правильно, — кивнула Мэрион Уинстон, — это дело — пара пустяков. — Представительница службы заботы о пациентах положила руку на руку Фэйт. — Вы так хорошо лежите, что я бы не прочь испытать такое удобство.

— Эй, — сказала Фэйт, натянуто улыбаясь, — не волнуйтесь, поменяться местами можно в любой момент.

Они впервые встретились накануне вечером, перед появлением Фэйт в институте, но было совершенно ясно, что Уинстон и Берн сразу поняли друг друга, и даже Логан вынужден был признать, что Мэрион обладает особым даром общаться с пациентами, нуждающимися в поддержке.

— Еще долго? — Фэйт потянулась, чтобы увидеть над головой бутылочку с соединением Q.

— Сейчас, минуточку, — сказала Маккорвей. — Вам сказать, когда начнется?

— Конечно. Это ведь моя жизнь.

— Ну, тогда готовьтесь, дорогая. Я дам вам знак. — Маккорвей подождала несколько минут и открыла зажим. — Ну вот, пошло.

Пациентка набрала воздуха и, уставившись в потолок, лежала неподвижно, очень стараясь расслабиться. Логан глянул на часы. Девять тридцать восемь. Ну, в десять он, наверное, сможет уйти.

Прошло две минуты. Потом еще одна.

— Что-то не так, — вдруг заговорила Фэйт. — Я как-то странно себя чувствую.

Логан подскочил к ней.

— Что, Фэйт? Что?

— Прекратите вливать лекарство! Пожалуйста!

— А в чем дело? Скажите! — Логан посмотрел на Маккорвей. На ее лице он увидел отражение собственной напряженной озабоченности.

— Мне холодно! И меня сейчас вырвет.

Логан подумал о худшем развитии событий: допустим, у нее анафилаксия — очень сильная токсическая реакция, похожая на ту, что возникает у очень чувствительного человека, аллергика, при укусе пчелы.

Но нет. Он отбросил такой вариант. Симптомы проявились бы сразу, с самого начала введения лекарства. В первые секунды пациентка начала бы тяжело дышать, потеряла бы сознание. А дыхание Фэйт не было тяжелым, цвет лица нормальный.

— Какое давление? — спросил он Маккорвей.

Та измерила.

— Сто двадцать пять на восемьдесят.

— Пульс?

— Семьдесят пять.

Тоже нормально.

Короче говоря, проблема в волнении. Логан кивнул в сторону тележки, стоявшей на случай экстремальной ситуации.

— Приготовьте миллиграмм лоразепама внутривенно. Вместо валиума.

Он склонился к пациентке и ласково заговорил:

— Фэйт, я почти уверен, что ничего серьезного нет. Мы дадим вам лекарство, и оно поможет вам расслабиться.

— Нет. Мне нужен эпинефрин!

В других обстоятельствах Логан бы просто рассмеялся. Требование больной означало, как мало она понимает в медицине. Эпинефрин больше известен как адреналин, он ускоряет сердцебиение, спастическое сокращение мышц, что может вызвать другие сердечные болезни, особенно в возрасте Фэйт Берн.

— Я в общем-то не думаю, что это необходимо, — сказал он. — Давайте подождем несколько минут.

— Доктор, женщина говорит, что ей плохо.

Вздрогнув, Логан посмотрел на Уинстон, стоявшую по другую сторону кровати.

— Мисс Уинстон, я контролирую ситуацию.

— Я в этом не уверена. Я бы хотела, чтобы вы вызвали дублера.

Черт побери! Что с этой сукой?

— Я вас уверяю, в этом нет необходимости, — ответил Дэн. — То, как миссис Берн описывает свое состояние, показывает, что ее жизни ничто не угрожает.