Серебряная кровь - [145]

Киггз, внимательно изучающий выражение моего лица, мягко произнес:

– Ты о чем-то хотела рассказать Сельде. О чем же?

Я сделала глубокий вдох и выпалила:

– В лаборатории № 4 я узнала кое-что о Джаннуле. Ее дядя, генерал Палонн… вам известно это имя?

Сэр Катберт серьезно кивнул.

– Это самый воинственный генерал Старого Арда. Скорее всего, станет следующим ардмагаром, если – или когда – они прикончат нынешнего.

Я сморщилась.

– Палонн отдал Джаннулу Цензорам, когда она была еще совсем ребенком, и они ставили на ней эксперименты. – По палатке пронеслась череда прерывистых вздохов. Я продолжила: – Генералы Старого Арда узнали, что она талантливый стратег. Они дали ей прозвище генерал Лэди.

– Тот самый мясник Гоманд-Айнн?

– И Сельда сейчас рядом с ней! – взревел Киггз. Казалось, он готов вскочить на ноги и побежать в одиночку штурмовать ворота Лавондавиля.

Сэр Маурицио покачал головой, облекая в слова аргумент, который пришел ему в голову.

– Если Джаннула служит врагу и она такой прекрасный стратег, зачем ей подстрекать самсамийцев кусать за мягкое место своих же хозяев?

– Я не знаю, – ответила я. – Старый Ард считает, что она действует в их интересах, но тем не менее собирается убить ее, когда она перестанет приносить пользу. Я думаю, она достаточно проницательна, чтобы это понимать. Возможно, она принимает контрмеры, чтобы спастись? – Все равно что-то здесь не складывалось. – Нам нужно выяснить ее истинную цель и узнать, насколько сильно она влияет на королеву Глиссельду.

– Если королева не пускает в город собственного жениха, я предполагаю, что влияние Джаннулы гораздо сильнее, чем должно быть, – мрачно произнес сэр Катберт. – Мы не можем позволить Джаннуле вести войну от лица Горедда, что бы она там ни задумала.

Мы все с этим согласились, но так и не смогли решить, как лучше действовать. Рыцари нерешительно предложили напасть на город и схватить Джаннулу, но глупо было вступать в сражение с городским гарнизоном накануне настоящей войны. Всем нашим войскам нужно было поберечь ресурсы для будущих сражений, а не наносить ранения друг другу.

– Никаких военных действий, – отрезала я. Заговорив снова, я взглянула на Киггза, в надежде, что хотя бы он меня поймет. – Я чувствую некоторую ответственность за Джаннулу. Если есть способ ее спасти, я должна попытаться.

Киггз смотрел на меня с нежностью и добротой. Я не выдержала его взгляда и уставилась на свои руки.

– Тебя мучает чувство вины. – Его голос приносил утешение, будто поглаживая меня по голове. – Мы с ним старые друзья. Оно словно укус овода, который саднит всю ночь. Оно словно банкет, который никогда не закончится. Именно его испытываешь, когда мчишься домой к невесте, желая высказать ей все, что накопилось у тебя в сердце, а она даже не хочет тебя видеть.

Я была слегка удивлена, что он говорит так прямо в присутствии рыцарей, но, судя по их виду, они из его речи ничего не поняли. Он оперся локтями о колени, наклонился вперед и спросил:

– Что нам делать, Фина?

Я нахмурилась, глядя на кустарную карту. Комочки дерна, означающие нинийцев, гореддийцев и лоялистов, были раскиданы повсюду, неотличимые друг от друга.

– Проведите меня во дворец, – медленно сказала я. – Она так хотела, чтобы я жила в ее земном раю. Так я и поступлю. Я стану ее подругой, подберусь к ней так близко, как только смогу, пока не пойму, чего она хочет и как ее остановить. Я выведу Глиссельду из-под ее влияния. – Три человека, сидящие вокруг карты, кивнули. Мы придвинулись ближе друг к другу и начали обсуждать план.

Я так долго вела ночной образ жизни, что к полудню уже ничего не соображала. Мне разрешили прилечь в палатке командования: складная кушетка показалась мне самой удобной кроватью, на которой я когда-либо спала.

Я проснулась в полдень от звуков, которые доносились с тренировочного поля дракомахистов, но осталась лежать на кушетке. Прежде чем идти в Лавондавиль, мне нужно было собрать столько информации о нинийских итьясаари, Ларсе и Джаннуле, сколько было возможно. Успела ли она поймать на крючок Бланш и Недуара? Что она с ними делала?

Я успокоила дыхание, произнесла ритуальные слова и вошла в мой… я до сих пор думала о нем как о саде, пусть он весь иссох и съежился. С того дня, когда я назвала каждого аватара по имени, ничего не изменилось. Небо так и осталось просевшим. Его по-прежнему поддерживали только домик Джаннулы и деревья вокруг болота Пандовди. Жители сада лежали на лужайке в одну линию, неподвижные, словно куклы. Теперь сад требовал совсем мало времени. Я зашла и пересчитала их всех.

Я нашла куколку Недуара. Если Джаннула поймала его на крючок, она легко обнаружит, что я за ним подсматриваю. Нужно было проявить особую осторожность и не выдать ей никакой важной информации. Я не думала, что она поймет, где я нахожусь, но явно догадается, что я неподалеку. Этот визит в любом случае не мог не вызвать у нее подозрения, но у меня не оставалось выбора: я должна была знать наверняка.

Я взяла крошечные ручки игрушечного Недуара и приготовилась к жуткому водовороту, в который должно было упасть мое сознание, но видение не засосало меня внутрь, как это обычно происходило. Оно казалось далеким и фальшивым, словно я смотрела на мир сквозь подзорную трубу.