Серебро ночи. Тетриус. Книга 1 - [10]

– Мой любезный родственник, как ваши дела? Надеюсь, с вашей драгоценной матушкой все в порядке?

– Вполне. Она благоденствует. – Фугит был на редкость краток, он не любил вспоминать мать с ее вечно дурным настроением и мерзкими капризами.

Граф с тонкой иронией подметил:

– О да, она же находится в лучшем женском монастыре королевства, среди вполне достойных дам. А если учесть, что для нее учинить скандал то же, что для менее возбудимых людей выпить бокал хорошего вина, то не стоит сомневаться, что она и впрямь благоденствует.

– О, аббатисой там досточтимая Фелиция, сестра нашего многоуважаемого наместника. Поэтому не стоит сомневаться, там все на высшем уровне. – Говоря это, маркиз внимательно следил за реакцией графа, но тот и глазом не моргнул.

– О, я в этом не сомневаюсь. Фелиция всегда была в высшей степени достойной дамой.

Маркиз случайно опустил взгляд вниз, к коленям графа, и заметил, как под столом рука Контрарио судорожно сжала рукоять висевшего на поясе небольшого кинжала, да так, что побелели костяшки пальцев.

«Ага! – пронеслось в мозгу маркиза, – похоже, наш друг Контрарио так и не забыл свою юношескую страсть. Интересно, на что он способен ради нее?»

Разочарованный Фугит в отместку задал графу чрезвычайно неприятный, на его взгляд, вопрос:

– А что произошло с вашей матушкой, граф? Мы были уверены, что она почила в бозе на своей собственной постели.

В это время дверь открылась, и граф произнес:

– Заходи, Агнесс. – В ответ на заинтересованные взгляды гостей небрежно пояснил: – Это моя экономка.

Вошла красивая молодая женщина с серебряным подносом в руках. Гости понятливо переглянулись. Агнесс явно служила здесь не только экономкой. На ней было слишком дорогое для простой служанки шелковое платье с золотой вышивкой, стройную белую шею обвивали длинные бусы из крупного ровного жемчуга. На светлых волосах красовалась искусная диадема с таким же жемчугом явно из фамильных драгоценностей графа.

Робко глядя вниз, Агнесс торопливо составила на стол запыленные бутылки с вином и золотые кубки, украшенные крупными рубинами. Присев в низком реверансе, спросила у графа:

– Что-нибудь прикажете еще?

Тот ответил каким-то слишком ласковым голосом:

– Нет, моя милая, можешь идти.

Она чуть не бегом выскочила из комнаты, подхватив подол длинной юбки. Нескио удивленно посмотрел ей вслед. Вела она себя вовсе не как фаворитка графа. Уж скорее как забитая служанка.

Контрарио взял в руки зеленую кривоватую бутылку и предложил:

– Одно из лучших вин моего подвала. Мадера столетней выдержки. Не желаете?

Фугит тут же протянул руку за кубком. Немного поколебавшись, нескио присоединился к нему. Лэрд отказался, сославшись на слабое здоровье. Маркиз тоже, соврав, что не пьет мадеру.

– Тогда, может быть, бургундское? – граф был сама любезность. – Его заложил еще мой дед, так что оно вполне достойно благородного рода маркизов Пульшир.

Маркизу ничего не оставалось, как согласиться.

Вино разлили по драгоценным кубкам. Граф тоже налил себе мадеры и отпил. Его примеру последовали остальные. Нескио одобрительно крякнул.

– Хорошее вино! Достойное самого короля!

Граф поднял кубок и полюбовался игрой драгоценный камней.

– Конечно, сейчас принято пить вино из стеклянных бокалов, но драгоценную посуду из которой ели и пили наши прадеды, я считаю лучшим украшением стола и подаю только дорогим гостям.

У маркиза на языке вертелась неприязненная фраза, что гостей в этом замке не было больше десяти лет, со дня смерти графини, но он благоразумно промолчал. Фугит, осушив кубок одним глотком, потребовал еще, и граф вновь налил ему до краев. Прежде чем тот принялся пить, небрежно бросил:

– Вы спросили меня, как почила моя матушка? На своей постели, вы правы, лэрд. Но отнюдь не в бозе. Ее загрызли крысы.

Фугит в изумлении поставил кубок на стол, так и не сделав ни одного глотка. Остальные ошеломлено смотрели на графа, ожидая разъяснения. Тот их дал, зловеще усмехаясь:

– Перед роковой ночью она провела потраву крыс, причем по всему замку вкупе с хозяйственными постройками. С собаками, ядом, ловушками и капканами, все, как полагается. В полночь из ее комнаты раздался дикий вопль. Отец и слуги бросились туда, но дверь открыть не смогли. Пока выбивали дверь, все стихло. Когда вошли в спальню, от матушки уже остались лишь до белизны обглоданные кости. – И Контрарио непринужденно поднес кубок к тонким губам.

– Но почему они не могли войти сразу? – маркиз отставил кубок с вином, поняв, что больше не сможет сделать ни глотка.

– Предполагаю, крысы держали дверь. Знаете, когда их очень много, они смертельно опасны. Матушка в этом убедилась.

– Крысы разумны? – нескио недоверчиво глядел на графа, обдумывая услышанное. – Никогда в это не верил.

– Напрасно, нескио, напрасно, – граф с наслаждением пил вино, – они не уступают в разумности людям. Возможно, и превосходят.

– Вы так хладнокровны, неужели вам ее ничуть не жаль? – пораженный лэрд не мог понять, отчего так спокоен граф. По его мнению, это было просто неприлично. В конце концов, речь шла о его родной матери.

– А чего ее жалеть? – граф растянул в неприязненной ухмылке бледный рот. – Она сама выбрала такую смерть. Ее многократно предупреждали, но она категорично заявляла: или я, или крысы. Крысы оказались сильнее. Или мудрее. И победили. С той поры никаких потрав в замке не было.