Серебро далёкого Севера - [93]

— А на всю ночь?

— А на всю ночь, изволите ли видеть, наша Минь не оставляет никого и никогда. Один-два посетителя, по часу, и не больше. Она все-таки прежде всего артистка, и ей нужен полноценный отдых. Я понятно выразился, ваша милость?

Старина Жу выразился более чем понятно, но оказалось, что сегодня он ошибся. Когда решивший не скандалить и ограничиться часом Нгуен вошел в заботливо распахнутую хозяином (и, по совместительству, сутенером) дверь юной артистки, ее изначально равнодушный и слегка презрительный взгляд вспыхнул изумлением и узнаванием.

— Ваше сиятельство?!

Архимаг был скорее удивлен, чем польщен.

— Ты меня знаешь, девочка? Видела когда-нибудь?

— Да, ваше сиятельство. Но это было всего один раз и в прошлой жизни, о которой мне не хотелось бы сейчас вспоминать.

— А может быть… Может быть, у тебя появится настроение вспомнить об этом… Ну, например, к концу ночи или под утро? — Хитрый лис почувствовал шанс получить желаемое и осторожно выстраивал разговор, оставляя открытыми все дверцы и щелки для возможности поторговаться. — За ценой я не постою.

Девушка на некоторое время задумалась, сосредоточенно размышляя.

— Вообще-то это против всех моих правил и обычаев. Но для вашего сиятельства… — Минь настойчиво и даже навязчиво раз за разом повторяла сейчас титул Верховного Мага, словно смакуя его на вкус. Или, скорее, помогая себе самой сделать это исключениие, выделяя сегодняшнего гостя из привычной череды фраеров.

— Да, ваше сиятельство. Пожалуй, я была бы готова уделить вам всю сегодняшнюю ночь. Только стоить это будет, — лукавая улыбка — не в деньгах.

— И чего же ты хочешь, девочка? Чтобы я представил тебя при дворе?

В устах Эффенди это прозвучало так, что напрашивалось продолжение «Или достал луну с небес?»

Но уж этого Минь Гао захотелось бы в самую последнюю очередь. Как раз такое она имела сполна в той самой «прошлой жизни», о которой ей «сейчас не хотелось вспоминать». Ну очень не хотелось.

— Нет, ваше сиятельство. Я попрошу вас об уроке магии. Ведь о таком Учителе, как Вы, я могла бы только мечтать.

— Урок магии? — Эффенди расхохотался, пряча за своим смехом удивление. — Ну что же, ты его получишь, моя маленькая Минь. И получишь сегодня же ночью. В процессе!

* * *

Его сиятельство Верховный Маг государства Чжэн-Го выполнил свое обещание и щедро заплатил испрошенную цену. За сегодняшнюю ночь сами по себе невеликие и неразвитые магические способности дьемской звездочки приумножились многократно, хотя и очень односторонне: магия приворотная, магия любострастная, волшебство наслаждения… Ну и отворот зачатия, конечно же. С другой стороны, жаловаться Нгуену было не на что: процесс обучения молодой соблазнительницы настолько захватил его, что колдовство и постельная схватка слились воедино с немыслимой силой. И те следовавшие один за другим всплески наслаждения, которые дарила ему сегодняшняя искушенная в любострастии, но только лишь робко ступающая на первые ступени лестницы волшебствования спутница по постели — они были как никогда прекрасны.

Где-то посреди ночи, когда сознание Минь Гао в процессе магического обучения оказалось открытым разуму Нгуена ровно настолько же, насколько было открытым для его мужского вожделения ее распахнутое лоно, мастер не удержался и мгновенным ментальным уколом, незаметным для самой девушки, вытащил из ее памяти воспоминание о себе. Надо же, приём при шахварском дворе! Далёконько ее от родного дома занесло, однако… Но об этом можно было подумать и завтра, а пока что — извечное притяжение мужчины к женщине неудержимо звало его вперед и вперед, вглубь и обратно, снова и снова… Пока наконец Нгуен в изнеможении не уронил голову на подушку, засыпая в нежных и умелых руках своей сегодняшней ученицы, танцовщицы и шлюхи. Ничем не отличаясь от сонма других мужиков, засыпающих в гостеприимных женских постелях после любострастных утех.

Впрочем, кое-что его всё-таки отличало. И этим отличием была последняя мысль, с которой погрузился в сон изможденный постельной схваткой его сиятельство Нгуен Эффинди:

— Ну где же все-таки теперь эти Юрай и барон Зборовский?!

26. В орлянку с богами

Крепкие дубовые ворота глубоко утопали в каменной надвратной арке. Окованные тяжелым железом, толщиной своей они едва ли уступали той стене, в которую были вделаны. И были эти ворота наглухо заперты.

Прямо перед воротами располагалось загадочное сооружение, издали больше всего напоминавшее виселицу: основательно вкопанный в землю столб и приделанная к нему почти у самой вершины перекладина, с которой свисало что-то, издали очень напоминающее петлю. При ближайшем рассмотрении, впрочем, эта якобы петля оказалось сплошным диском из красноватого металла, который и висел на короткой железной цепи.

— Мрачноватый, однако, юмор у местных монахов, — подумал про себя барон Зборовский. Действительно, та двойная цепь, на которой висел гонг, была аккуратно старательно перевита наподобие веревки, а по ободу диска шло утолщение, опять же явно наводяшее на мысли о петле. Но делать было нечего, и Влад со всего маху ударил по этому диску прилагавшимся молотком из того же самого металла: молоток был заботливо вставлен в кольцо, приделанное к столбу на высоте чуть ниже человеческого роста. Спускаться с лошади барон счёл бы ниже собственного достоинства, и он просто вытащил этот молоток одним движением, изящно перегнувшись с крупа своего жеребца. Вытащил, размахнулся и — ударил.