Серебристые облака - [2]

- Я не ждал...

- Хорошо, - смягчился Королев. - На первый раз прощаю.

Потом не буду таким мягким. В любое время приходите, ясно?

- Спасибо.

- Сейчас я занят, гостей жду, - сказал Королев, - а по этому делу, - он кивнул на листочки, - ещё встретимся. Хотя причина аварии не в ваших расчетах, это ясно, но рациональное зерно в них есть... И в приемной не глазейте на гостей, они вам не экспонаты для будущего музея космонавтики.

- Хорошо. - Макаров попятился к двери. Он так и не понял, каких гостей ждал Королев и почему на них нельзя смотреть.

На лестничной клетке стоял Гречко.

- От Эс-Пэ? - удивился он.

- Весь мокрый, - пожаловался Макаров.

- Значит, увольнял, - рассмеялся Гречко. - Теперь можешь считать себя настоящим сотрудником КБ. Если Эс-Пэ разгон устраивал или увольнял, значит, толк в тебе видит. Это проверено.

- И тебя тоже?

- Было... - Гречко улыбнулся. - Правда, иначе, чем других. Я ему дорого обошелся... Хочешь посмотреть на кандидатов? - вдруг спросил он. - Сейчас приедут. Мне агентура доложила. Интересно все-таки, кто на наших изделиях летать будет.

Слухи о кандидатах в космонавты расползлись по КБ, и в курилку потихоньку стягивались сотрудники отделов. На лестнице толпилось человек десять.

- Как тебя увольняли? - спросил Макаров.

- О, это знаменитая история, - прокомментировал ктото. - Жора ею гордился. Неужели ещё тебе не рассказывал?

Нет? Странно... Ведь он изобрел единственный в мире, самый дорогой коньяк. Так теперь и называют: "Коньяк по-гречкински".

- Расскажи, расскажи, - послышалось несколько голосов.

- А было так... - Видно, эта история доставляла Гречко удовольствие, и он любил её рассказывать. Причем каждый раз добавлял новые детали, и поэтому слушать тоже любили. - Все-таки понял однажды Королев, что без инженера Гречко ему не обойтись, и прислал за мной персональный самолет в Москву... Правда, я об этом его не просил... Значит, идет очередное заседание перед пуском лунной машины. Эс-Пэ ткнулся в один расчетик, а никто сказать не может. Сами понимаете, Главный спросил, как следует. А ему в ответ: "Его делал инженер Гречко". - "Где он?" - "На предприятии". - "А почему не здесь? - вскипел Эс-Пэ. - Никогда нужных людей на космодроме нет.

К завтрашнему дню доставить!" Естественно, за мной отправили самолет. Ночью подняли с постели, понять, в чем дело, не могу, да и никто не объясняет. А я на Байконуре не был еще.

Не брали. А тут персональный самолет... Почет! Но закон о прописке на Байконуре, где "сухой закон", помню. Полез в буфет, достал бутылку коньячку, я всегда запасливый был.

И в самолет. Лечу один, красота! Прибываю на точку... Нет, говорят, Королев не спрашивал, но сиди и жди - вдруг вспомнит. Жду. Наконец, пуск. Все гладко. Добрались до Луны.

Всеобщее ликование, а Эс-Пэ мной так и не поинтересовался, улетел в Москву. По традиции мы и выпили ту бутылку - получил прописку на космодроме. Сразу же подсчитал, во что она обошлась: аренда самолета, зарплата летчиков и...

- Идут, идут!

Все затихли.

По лестнице поднимались молодые летчики. Увидев толпу, они смутились, замедлили шаг. Наконец, один из них шагнул вперед.

- Здравствуйте, - сказал он, - нам бы хотелось пробраться к вашему начальству. - И улыбнулся.

Инженеры расступились. Старший лейтенант Гагарин шел чуть впереди остальных.

Королев поднялся им навстречу. Пригласил рассаживаться поудобнее. Он понимал, что разговор предстоит трудный, ведь им надо объяснить все без прикрас, так, как случилось. Он не знал, с чего начать.

- Мы напросились к вам. Извините, может, сейчас не время? - начал Гагарин. - Но мы обязательно должны вам, Сергей Павлович, сказать, что прекрасно понимаем, насколько сложная и трудная у вас работа. Однако вы можете на нас рассчитывать: будем тренироваться ещё настойчивей. У нас нет страха, и мы уверены в успехе.

Королев растерялся. Оказывается, они пришли его успокоить. Да и виделся-то он с ними всего несколько раз. Когда предприятие показывали и у медиков. Они верят... Королев молчал, тронутый до глубины души.

- Мы риска не боимся, - сказал другой летчик. Королев вспомнил его фамилию: - Титов.

- И если надо отдать жизнь... - начал Николаев. Его тоже Королев запомнил по первой встрече.

- Да, да, мы готовы на всё, - поддержали Николаева товарищи.

Королеву захотелось расцеловать этих летчиков, сказать им что-то мягкое, нежное, отцовское.

- Нет, этого не будет, - начал он, - мы сделаем все, чтобы этого никогда не было. Жизнь ваша принадлежит вам, и она должна быть долгой. Очень долгой... Беда, конечно, авария с третьим кораблем-спутником, но мы обязательно найдем причину, найдем! Кто-то из вас полетит первым, но только после того, как мы отработаем все этапы, всю аппаратуру. Два пуска без замечаний, без единого, и только после этого человек. Не раньше. Риск до минимума, хотя, вы сами понимаете, всего предусмотреть невозможно. Поэтому вам надо тренироваться.

А времени очень мало остается. Сейчас декабрь, - Королев почему-то посмотрел на часы, - думаю, к весне управимся, но обязательно в шестьдесят первом году...

Сергей Павлович ничего не сказал будущим космонавтам о новой неудаче. Да и что он мог им рассказать? Что?