Сердцу не прикажешь - [30]

— Правда, дорогой. Танцы под красивую мелодию — это прекрасно! Я прямо-таки ожила. А годы — не деньги, чего их считать! — улыбнулась Джулия.

— Ну что, папочка, один ноль в ее пользу? — радостно взвизгнул Питер. — А ну-ка, покажи класс, если не хочешь прослыть стариком!

— И возразить нечего! — улыбнулся Майкл. — Ничего не остается, как тряхнуть стариной.

Сначала они танцевали скованно, потому что Джулия старалась соблюдать дистанцию, в прямом смысле слова. Теплая ладонь Майкла жгла ее спину огнем, а ноги сразу сделались, будто, ватные. А потом, когда запела Дайана Росс, Джулия встрепенулась. Блюзовый надрыв певицы, слова песенки о любви, всепоглощающей и страстной, взбудоражили ее нервы, словно бокал хорошего вина.

— Обожаю Дайану Росс, — сказала она, чтобы хоть что-нибудь сказать.

Оба медленно раскачивались в ритме танца, а партнер прижимал ее к себе так крепко, что Джулия мгновенно почувствовала его возбуждение. Завязать беседу было просто необходимо.

— А что ты еще обожаешь? — спросил он вполголоса.

Ей хотелось сказать, что его и что она, вообще, теряет голову рядом с ним, но она выдохнула:

— Дождливые вечера, подобные этому, и улыбку моей девочки, когда, просыпаясь утром, она видит меня.

— Папа, прибавь темп! — засмеялся Питер. — Ты очень медленно танцуешь. Спорим, что твоя дама к концу танца заснет!

— Не смей критиковать своего отца, — сказал Майкл с напускной строгостью.

— Ну, папа-а-а, — канючил Питер, — давай лучше я с ней опять потанцую! — Он ухватился за отцовскую рубашку.

— Пит, осторожно! — Майкл поморщился от боли. — Забыл?

— Ой, папа, прости! Мисс Джулия, если бы вы видели, что у него на спине!

Джулия сразу же остановилась, но Майкл явно не хотел разжимать объятий.

— Знаете, синяк во всю спину, а цветом… оттенков двадцать, не меньше! — добавил мальчик с гордостью.

— Не пугай мою даму, Пит! — проворчал Майкл. Перехватив встревоженный взгляд Джулии, он добавил: — Двое работяг несли балку, по всей видимости, позабыв, куда идут, а я возьми да и подвернись под руку.

— Кровищи было… ужас! — продолжал Питер.

— Сын мой, запомни: когда танцуешь с дамой, следует развлекать ее приятной беседой, — заметил Майкл, стараясь сохранять невозмутимый вид.

— А если…

— Никаких «если»! Уверен, моей даме вовсе ни к чему знать подробности моего ранения, — сказал он. — Я прав? — обратился он к Джулии.

— Напротив! Мне бы хотелось взглянуть на твою многострадальную спину собственными глазами.

— Это еще зачем?

— Затем! — Джулия слегка повысила голос и потащила его к стулу. — Медосмотр займет не больше минуты.

— Уверяю, ничего серьезного! — отнекивался Майкл.

— Не сомневаюсь! И все же. Садись, и без разговоров.

— Но мне неудобно разоблачаться перед дамой!

— Напротив, как истинный джентльмен ты должен удовлетворить любопытство дамы и дать ей возможность увидеть синяк двадцати оттенков, — сказала она категорическим тоном.

Ох уж эти женщины, подумал Майкл с досадой. Вечно строят из себя сестер милосердия! Ухмыльнувшись, он стал осторожно стаскивать рубашку.

И как только бедняга Майкл терпит? Это же адская боль! Джулия внимательно рассматривала рану, уже затянувшуюся, но угрожающе припухшую по краям. Конечно, «двадцать оттенков» — плод фантазии Питера, подумала она, но три цвета — синий, багровый и темно-красный — тоже внушают опасение.

— Папа, можно я пойду домой и посмотрю телевизор? — оживился Питер, после того как Джулия заверила обоих, что рана неопасна.

Майкл сначала взглянул на свои часы, а потом многозначительно посмотрел на Джулию.

— Сколько на твоих?

— Странный вопрос! Будто не знаешь, что все часы в доме миссис О'Брайен прошли через ее руки.

— Ах да! Тогда будем считать, что не очень поздно. Хорошо, сынок, иди, смотри телевизор. Запрись на ключ и, кроме меня, никому дверь не открывай. Все ясно?

— Да, папа!

— Джулия, — вздохнул Майкл после того, как дверь за Питером закрылась. — У тебя случайно не завалялась еще одна бутылка пива?

— Есть, а что? — усмехнулась Джулия.

— Чует сердце, что без наркоза не обойтись, — хмыкнул Майкл.

Джулия принесла из холодильника пиво.

— Повернись ко мне спиной, — сказала она строго, отдавая ему бутылку.

— Что ты собираешься со мной делать? — спросил он ворчливо.

Сорвав пробку с бутылки, Майкл отхлебнул прямо из горлышка, а Джулия пошла в ванную и вернулась с аптечкой. Намочив марлевую салфетку в кипяченой воде, она стала осторожно смывать сгустки запекшейся крови. Майкл поморщился.

— Что это у тебя? — спросил он, скосив глаза на пузырек в ее руке.

— Чуть-чуть пощиплет, и все, — нашлась она и, не дав ему опомниться, плеснула из пузырька на ватный тампон и быстро промокнула им рану.

— Караул! Убивают! — заорал Майкл, наигранно. — Чем это ты, черт возьми?

— Это обычный йод.

— Сделай же что-нибудь! Подуй, что ли. Сумасшедшая! Я уж решил, что ты вонзила мне в спину с десяток ножей!

— Потерпи, — успокаивала его Джулия. — Сейчас пройдет! Пара минут, и щипать перестанет, — приговаривала она, размахивая над его спиной салфеткой со стола.

Наконец Майкл успокоился.

— А теперь выпей вот это, — протянула она две таблетки аспирина. — Сейчас налью воды в стакан.