Сердцевина яблока: Демифологизированная история The Beatles - [44]

Истмэн утверждает, что написал Клайву Эпштейну по просьбе Клейна, однако последний решительно это опровергает. Сам Истмэн признает, что считал неразумным контракт между EMI, Beatles и Nems, потому что по этому контракту Nems имела право на 25 процентов прибыли от продажи пластинок Beatles в течение еще 9 лет, хотя их контракт с Брайаном Эпштейном автоматически потерял силу с его смертью. Но Истмэн отрицает свою ответственность за неудавшуюся попытку Beatles приобрести Nems, сваливая все на Аллена Клейна.

«Клейн был ложкой дегтя в бочке меда, — говорит Истмэн. — Мне не нравились ни его репутация, ни манера вести дела. Он не в моем вкусе. Но Клейн понравился Леннону, а под влиянием Леннона и остальным тоже. Это правда: я хотел, чтобы Nems взяла на себя обязанность платить налоги, но это было не самое важное. Тем временем появился Клейн и сказал Beatles: “Не беспокойтесь, я бесплатно добуду для вас Nems, потому что Эпштейны должны вам кучу денег”. Это из-за Клейна сделка провалилась».

Клайв Эпштейн с этим не согласен. Всю вину за неудачу Beatles в попытке купить Nems он возлагает на Джона Истмэна и только на него.

«Истмэн целую неделю вел переговоры о приобретении Nems на базе того займа, который Локвуд был готов предоставить Beatles, — говорит Клайв. — Но он перегрузил свое предложение такой массой всяких условий, что сам же себе и помешал. По моему мнению, он был слишком молод, чтобы вести такие переговоры».

Beatles горько переживали эту неудачу. Перспектива того, что какой-то торговый банк будет присваивать себе четвертую часть их доходов, совсем не радовала их. Было обидно упускать Nems как раз тогда, когда они были совсем близко к цели.

«Если бы мы приобрели Nems, — говорит Аспиналл, — то не имели бы тех финансовых трудностей, с которыми пришлось столкнуться потом. Beatles стоило немалых средств освободиться от Triumph — и все из-за той сделки. Джон Истмэн приставал ко мне с этими налоговыми гарантиями, а я говорил ему: “Заткнись, ради бога!” — мне было ясно, что это портит всю сделку и что Клайв не одобряет эту идею».

Продажа Nems трасту Triumph подорвала доверие битлов к Джону Истмэну, и Аллен Клейн оказался в выигрыше.

«Истмэн, кажется, думал, что они будут недовольны Клейном, — говорит Нат Вайс. — Он полетел в Лондон с надеждой, что Клейн капитулирует перед ним. Но разве армия Лихтенштейна могла испугать Гитлера? Под конец Истмэн стал надеяться хотя бы на компромисс, но Клейн ни с кем не собирался делить власть. Если бы Пол пригрозил уйти из группы именно тогда, это могло бы остановить Клейна. Я сказал об этом Истмэну, но и он, и Клейн думали только о себе и, как могильщики, спешили поживиться за счет умирающих».

Пол по-прежнему верил в Истмэнов. В конце концов, они вот-вот должны были стать его родственниками. Клейна он невзлюбил с первой же встречи.

«В Истмэнах его привлекали хорошие манеры и “стабильность”, — говорит Дерек Тэйлор. — В них действительно чувствуется достоинство и респектабельность. Они умеют создать впечатление, что вращаются в высоких сферах, имеют влиятельных знакомых и всякое такое. Пола такие вещи притягивают».

Всем четверым предстояло теперь иметь дело с новым человеком — Леонардом Рихенбергом. Клайв Эпштейн стремился быстрее оформить сделку с Triumph. Банкира это тоже устраивало: он хотел, чтобы Triumph стал владельцем Nems до 31 марта, то есть до конца британского налогового года.

«Досадно, что битлы связались с такими людьми, как Истмэн и Клейн, — говорит Рихенберг, — потому что в то время мы еще могли бы обуздать их, заставив делать то, чего хотела от них публика».

Господину Рихенбергу и в голову не приходило, что Beatles не хотят, чтобы их кто-то «обуздывал». Более того, они также не хотели теперь делать то, чего хотела публика.

«17 февраля мы стали владельцами 70 процентов акций Nemperor Holdings, — говорит Рихенберг, и глаза его при этом сверкают. — С Эпштейном было непросто договариваться, но, по-моему, он мне доверял. — Он во многом похож на своего покойного брата. Когда мы заключили эту сделку, многие в Сити удивленно вскинули брови: торговые банкиры связываются с шоу-бизнесом?!»

Аллен Клейн — не из тех, кто согласен мириться с поражением. Не прошло и недели со дня той сделки, как он решительным шагом вошел в кабинет Рихенберга в сопровождении своего юрисконсульта, готовый к заключению очередной сделки. Он хотел выяснить, собирается ли Triumph продать на разумных условиях права Beatles, вложенные в Nems.

Так, по крайней мере, он говорит сам. Рихенберг выдвигает другую версию. Он вспоминает, что Клейн приступил к нему с таким предложением: Nems задолжала Beatles огромную сумму денег за прошлые выступления; они согласны простить этот долг, если Triumph откажется от своих прав на битловские гонорары. Однако этот тактический ход не произвел на банкира ровно никакого впечатления.

«Кто он такой? — говорит Рихенберг. — Для меня он просто мелкий, гадкий гангстеришка. Я пошел на встречу с ним только потому, что Клайв Эпштейн просил меня принять его ради Леннона. Вот что мне сказал Клейн: “Ловко это у тебя получилось: прибежал первым и купил Nems. Но вот чего ты не учел: Эпштейны задолжали Beatles кучу денег за гастроли”. Вы думаете, я тогда послал его к черту? Нет, я употребил более сильное выражение! Наша сделка с Nems была надежно скреплена всевозможными гарантиями, и я не видел смысла в том, чтобы продолжать разговор».