Сердцевина - [10]

"Они вернутся".

"Запрет их разжигает".

"Тогда - позволим".

"Тогда - пусть увидят?"

"Пусть увидят".

"Наше сердце скорбит".

"Наше сердце ликует и торжествует".

"Мы в ярости".

"Мы полны любви".

"Нам все равно".

Островок иного мира, чужеродное включение, прекратил двигаться и замер, окруженный черным огнем.

"Слишком медленно".

"Нас не волнует скорость. Скорость не существует".

"Медленно для них".

"Они достанутся червям прежде, чем будут исчислены годы".

"Этого не будет. Мы явим чудо."

"Мы доставим их туда, куда они стремятся".

"В мгновение ока".

"Мгновений нет. Ока не бывает".

"Мгновений - триллионы. И наши очи пылают великим пламенем".

"Нам придется умалить наш статус".

"Наш статус не подвластен ни умалению, ни возрастанию".

"И потому он будет умален. Наш язык недоступен демонам".

"Мы не сможем говорить с ними на их языке. Иначе мы сами обратимся в демонов".

"Мы демоны".

"Мы будем говорить с ними на языке, близком к языку демонов".

"Предельно близком".

"Мы неспособны понести ущерб".

"Мы несем ущерб непрерывно, так было, есть и будет".

"Так просто есть. "Было" и "Будет" - тварные категории. Посему так не бывает".

"Материя, которая их окружает, может испариться".

"Но мы ее защитим".

"Мы оградим их от огня".

"Пока".

"Да, пока не наступит время червей".

"Для них не наступит время червей".

"Никогда".

"В Сердцевине".

Глава 2

Дерево Сефирот, не меняясь ни в одной из своих составляющих, пришло в волнение. Жар Сердцевины, что кротко бушевал вокруг внезапно объявившейся в ней прохладной косточки, начал ослабевать. Макропрософус, начало начал, приступил к понижению до уровня мира Ассиах, обиталища Малхут. Он остановился на грани тварного бытия, вплотную приблизившись к состоянию низких элементов. Дыхание Эгве коснулось заблудшей материи, а Огве лизнул ее горячим языком. Ягве осторожно принял низкий предмет в рот и сделал глотательное движение. Все эти действия совершали не сами носители означенных имен, но нераздельно с ними связанные одноименные эманации, перешедшие на низкую ступень бытия. Сказанное, разумеется, не имеет ничего общего с действительностью.

"Мое настоящее несовершенство тягостно, - пожаловался Эгве. - Надеюсь, это не продлится слишком долго".

Ягве, прислушиваясь к ощущениям внутри себя, согласился:

"Сама по себе продолжительность невыносима для познавшего вечность. Что ж, посмотрим, с чем мы имеем дело. Попробуем управиться поскорее".

Эгве влился в него через ноздри и свернулся, образовав вокруг поглощенного предмета туманное кольцо.

"Они нас видят, - заметил он. - Я чувствую страх, исходящий от них. И дерзкое любопытство. И...о, до чего же неудобно это жалкое состояние! Мне не хватает проницательности. Ради того, чтобы быть хоть сколько-то понятным этим созданиям, я вынужден пожертвовать всезнанием и всепониманием. Я чувствую что-то еще... Тетраграмматон свидетель - я не могу разобрать, что именно".

Огве пощелкал языком.

"Что нам известно? Их трое. Различиями в возрасте, если пользоваться вселенскими мерками, можно пренебречь, однако им эта разница представляется весьма значительной. Я предлагаю начать с установления связи с тем, кто пользуется большим авторитетом".

"Возражений не имею", - ответил ему Ягве.

"Позвольте, я попытаюсь, - вызвался Эгве, толчкообразно сжимаясь и расширяясь. - Я буду осторожен".

Он медленно расплылся, окутывая капсулу полупрозрачным коконом. Воцарилась мертвая тишина.

"Не понимаю, - сказал, наконец, Эгве с досадой. - Старший хочет передать мне некие предметы".

"Точнее?"

"Я в затруднении. Назначение предметов мне непонятно".

"Возможно, это средства самообороны?"

Эгве помолчал.

"Нет, не думаю, - возразил он после паузы. - В его сердце я прочел, что вижусь ему в образе дракона, сотканного из огня и дыма. Он рад бы защититься, но не представляет, как, а потому и не собирается. Вместо этого... опять то странное ощущение! Не могу его определить. Предметов два: продолговатый, который побольше, и округлый, который поменьше. Округлый передан ему его младшим спутником. Похоже, они считают, будто эти вещи могут быть для нас чрезвычайно ценными".

"Что может быть ценно для нас?" - спросил Ягве озадаченно.

"Вот именно - что? Продолговатый предмет является шестом, к которому привязано полотнище красного цвета спектра. Округлый напоминает яйцо, изготовленное из смеси неблагородных металлов, полое внутри... Полость содержит, если я не ошибаюсь, свиток..."

Огве вздохнул:

"Трудно проникнуть в мысли жителей преисподней".

"Да, нелегко".

Время тянулось.

Содрогание, волной прокатившееся по телу Эгве, эхом отозвалось в остальных.

"Ужасно, - пробормотал Эгве. - Я понял, какое это было чувство. Это даже не чувство, а качество: идиотизм."

"Да-да, ты прав, - энергично поддержал его Ягве. - Теперь и мне это совершенно очевидно. Положение значительно осложняется. Бесовский менталитет и без того плохо поддается пониманию, когда же он сопровождается умственной недостаточностью, чрезмерной даже для бесов, то..."

"Тем не менее, дело должно быть завершено", - заявил Огве категоричным тоном.

"Ты прав".

"Следует выбрать отправную точку, - продолжал Огве. - Поскольку нам все равно, с чего начинать, предлагаю остановиться на свитке. Похоже, он настолько важен для демонов, что разум их затуманился, и они даже рассчитывают осчастливить этим предметом мир Сердцевины. Стало быть, с самого важного и начнем. Мы потолкуем с ними о свитке".