Сердцеедки. Правила любви - [35]

Они все решили, что День святого Валентина лучше провести в тепле, собравшись вместе, чтобы почитать вслух списки недостатков своих бывших. Все равно Келли было некуда пойти.

Она ощутила прилив грусти. Сейчас она должна была расставаться со своей девственностью. Она должна была стать настоящей девушкой Уилла.

Вместо этого за последнюю неделю Келли с ним почти не разговаривала, хотя каждую минуту думала о нем. Гадала, где он сейчас и что делает? С кем гуляет? И желает ли, чтобы Бриттани стала его девушкой, потому что она намного стройнее и симпатичнее Келли?

За весь месяц с момента их расставания Уилл ей ни разу не позвонил.

Сидни открыла дверь, прежде чем Келли успела нажать на кнопку звонка. Волосы у Сидни были всклокочены, как будто она, вместо того чтобы расчесать их, просто запрокинула голову назад, собрала волосы в пучок и завязала их резинкой. Келли набрала в грудь воздуха и расправила плечи. Очень жаль, конечно, что Сидни так переживает, но Келли в глубине души даже радовалась, что не она одна страдает от разбитого сердца. Всегда лучше разделить боль с кем-то, чем страдать в одиночку.

Прошел уже месяц с тех пор, как Сидни официально рассталась с Дрю, но она до сих пор не успокоилась. И дело даже не в растрепанных волосах и не в небрежности в одежде. Это было видно по ее настрою, по неспособности собраться. Словно все вдруг стало ей безразлично. А это самый плохой признак, ведь подруги-то знали Сидни лучше других: ей всегда до всего было дело.

Сейчас же Сидни широко улыбнулась.

— Келли! — Она втянула подругу в дом. — Наконец-то! Давным-давно тебя ждем.

— Извини, — пробормотала Келли, оставив сумочку в прихожей на тумбочке. — Сначала Моника никак не могла отвязаться, потом мой братец спрятал ключи от машины, — простонала Келли, в ее голосе все еще сквозило раздражение. Ее старший брат Тод порой доставлял хлопот больше, чем младшая сестра.

Келли сняла куртку и повесила ее на вешалку за дверью. Потом вместе с Сидни прошла в гостиную, но остановилась прямо на пороге, завороженно озираясь. Повсюду были развешаны черные бумажные гирлянды. Стены были оклеены разорванными пополам сердечками из черного картона. На чайном столике было рассыпано цветное конфетти.

— Это все, что мне удалось найти. — Рейвен пожала плечами и потрогала большое серебряное кольцо в ухе. — Ко Дню святого Валентина следует выпускать конфетти из разбитых сердечек. Ручаюсь, его продадут больше, чем этого дурацкого шоколада.

— Шоколад, — взмолилась Келли. — У нас ведь есть шоколад, правда?

Рейвен кивнула.

— Да. Но это потом. После попкорна.

Тут Алексия, сидевшая на диване, развернулась к Келли и, поправив свою простую зеленую рубашку, поинтересовалась:

— Ты принесла список?

Келли показала свой жалкий список и, полная раскаяния, кивнула.

— Я очень старалась. — Это было правдой. Весь последний час она изо всех сил старалась найти в Уилле что-нибудь отрицательное, но он был просто безупречен. Возможно, это и был один из его недостатков.

— Ничего страшного, — утешила ее Сидни. — У меня тоже не набралось пятидесяти страниц.

— А у меня набралось! — торжествующе вскричала Рейвен и помахала солидной стопкой листков.

— Только она сжульничала! — Алексия, прищурившись, посмотрела на Рейвен, а та высунула язык. — Она писала по одному пункту на страницу.

— А никто не говорил, как надо писать, — возразила Рейвен.

— А где твои родители? — спросила Келли у Сидни, прерывая завязавшийся в гостиной спор.

— Папа наверху, читает. Мама осталась ночевать в Хартфорде.

От Келли не укрылось разочарование в голосе Сидни, когда та говорила о маме. Мама Сидни все чаще и чаще оставалась в Хартфорде. Она даже сняла там квартиру, чтобы оставаться в рабочие дни.

Келли очень сочувствовала подруге. Она даже представить не могла, что бы делала, если бы ее мама все больше и больше времени проводила вне дома. Мама была для Келли лучшей подругой. Келли могла рассказать ей практически обо всем.

— Ну что, начнем? — поспешно предложила Сидни.

Келли уселась рядом с Алексией. Сидни улеглась на пол.

— Можно я первая? — попросилась Рейвен, положив перед собой листки. — Итак, недостатки Калеба. Номер пятьдесят: он плохо чистит зубы.

Все подруги сморщили носики.

— И ты с ним целовалась? — спросила Сидни. Лежа на животе, она болтала в воздухе ногами. По телевизору шла реклама ювелирных изделий.

— Подарите своему возлюбленному в этот праздник что-то особенное, — вещал приятный женский голосок за кадром, в то время как на экране крупным планом показывали сверкающие серьги с бриллиантами.

Келли взмахнула своими листочками.

— Мне удалось насчитать тридцать восемь недостатков. Начнем с последнего. Тридцать восемь: Уилл не ест конфеты.

Алексия простонала:

— Вот урод.

— Как можно не есть конфеты? — спросила Сидни, недоверчиво качая головой.

— Теперь ты, Сид, — сказала Рейвен.

— Э… что ж…

— Только не говори, что ты не составила списка, — угрожающе заявила Алексия.

— Составила, но только в уме. — Сидни села по-турецки. — Дрю всегда надо иметь план. — Она сглотнула, потом кивнула, словно подтверждая этот его недостаток.

Келли взяла из розовой миски горстку попкорна и стала выбирать более маслянистые кусочки. И когда только Рейвен выложит свой шоколад?!