Сердце Змеи. Час Быка - [91]

Фай Родис медленно пошла вдоль цветочной куртины, предоставив Таэлю самому говорить с ее друзьями.

— Вы можете заполнить пропасть нашего незнания? Можете показать нам и Землю, и планеты других звезд, и наивысшие достижения их цивилизации? — возбужденно спрашивал инженер.

— Все, что мы изучили сами! — заверил его Рифт. — Но во вселенной известно так много явлений, перед которыми мы стоим, как дети, еще не умеющие читать.

— Нам хотя бы десятую часть ваших знаний, — улыбнулся инженер Таэль, — я говорю — нам. Есть много людей на планете Ян-Ях, куда более заслуживающих знакомства с вами, чем я! Как сделать это? Сюда, в этот дворец, им нет входа.

— Можно демонстрировать фильмы и говорить хоть с тысячей человек около звездолета, — сказал Гриф Рифт.

— И обеспечить их защиту, — добавил Соль Саин.

Они стали обсуждать проект. Родис не принимала участия. Гриф Рифт поглядывал на ее черную фигуру, стоявшую поодаль около какой-то странно искривленной скульптуры на развилке двух садовых дорожек.

— Самая главная трудность, как всегда, не в технике, а в людях, — подвел итог Гриф Рифт. — Оказывается, вы не умеете различить психическую структуру человека по его внешнему виду.

— Вы предвидели это, говоря об индикаторе враждебности, — напомнил Соль Саин.

— Пока его нет, что толку в моем предвидении!

Подошла Фай Родис и сказала:

— Пока мы не придумали психоиндикатора, придется нам взять на себя его роль. Эвиза, Вир и я, как более тренированные психически, будем отбирать знакомых и друзей Таэля. Так соберется начальная аудитория.

Когда в кабине звездолета исчезло изображение сада, Соль Саин сказал:

— Все это напоминает легенду об Иоланте, только наоборот.

— Наоборот? — не понял Рифт.

— Помните легенду о слепой девушке, не понимавшей, что она слепая, пока не явился к ней рыцарь? И тут есть все: и запретный сад, и ослепленный невежеством мужчина, и рыцарь из широкого мира, только в женском обличье. И даже в броне…

Гриф Рифт скупо улыбнулся, тихо постукивая пальцами по пульту.

— Всегда один и тот же вопрос: дает ли счастье знание или лучше полное невежество, но согласие с природой, нехитрая жизнь, простые песни?

— Рифт, где вы видели простую жизнь? Она проста лишь в сказках. Для мыслящего человека извечно единственным выходом было познание необходимости и победа над ней, разрушение инферно. Другой путь мог быть только через истребление мысли, избиение разумных до полного превращения человека в скота. Выбор: или вниз — в рабство, или вверх — в неустанный труд творчества и познания.

— Вы правы, Соль. Но как помочь им?

— Знанием. Только знающие могут выбирать свои пути. Только они могут построить охранительные системы общества, позволяющие избежать деспотизма и обмана. Результат невежества перед нами. Мы на разграбленной планете, где социальная структура позволяет получить образование лишь двадцатой части людей, а остальные восхваляют прелесть ранней смерти. Но довольно слов, я скроюсь на несколько дней и подумаю над индикатором. Передайте упаковку информации Менте Кор.

Соль Саин вышел. Длинная ночь Торманса тянулась медленно. Гриф Рифт думал: не было ли в намерении помочь жителям Торманса того запретного и преступного вмешательства в чужую жизнь, когда не понимающие ее законов представители высшей цивилизации наносили ужасающий вред процессу нормального исторического развития? Человечества некоторых планет отразили эти вмешательства в легендах о посланцах Сатаны, духах тьмы и зла.

Рифт стал ходить по кабине, обеспокоенно поглядывая на семь зеленых огней, как бы спрашивая ответа. Он хотел посоветоваться с Фай Родис, но не успел. Она сама познакомила их с тормансианином низшего разряда. Она выбрала удачный момент разговора, из которого землянам сразу стал ясен преступный разрыв информации.

Нет, неоспоримо право каждого человека на знание и красоту. Они не нарушат исторического развития, если соединят разорванные путеводные нити! Наоборот, они исправят злонамеренно приостановленное течение исторического процесса, вернут его к нормальному пути. Велико счастье спасти одного человека, какова же будет радость, если удастся помочь целой планете!

И в абсолютном безмолвии ночного корабля его командиру почудился голос Фай Родис, твердо и ясно сказавший ему: «Да, милый Рифт, да!»

В легких аварийных скафандрах Нея Холли, Олла Дез, Гриф Рифт и Див Симбел стояли на куполе звездолета. Высоко над ними белый баллон, слабо журча турбинкой, удерживавшей его против ветра, сверкал зеркалами электронного перископа. Перед Див Симбелом раскрылась во всех подробностях окружавшая звездолет местность. Пилот поднял руку, и Гриф Рифт повернул широко расставленные объективы дальномера-стереотелескопа в направлении, обозначившемся на лимбе. Все земляне, поочередно приникая к окошечку дальномера, согласились с выбором инженера-пилота.

Среди бесплодных обрывов коричневой земли, врезанных в гряду желтых прибрежных холмов, находилась циркообразная ложбина, резко ограниченная выступами опрокинутых слоев песчаника. Обращенная к звездолету сторона приморской гряды подрезалась крутым обрывом, защищавшим ложбину от ветра. На мористой стороне холмов к самой воде спускалась густая заросль кустарника.