Сердце Запада - [2]
Клементина попыталась вернуть матери мешочек.
– Но ты можешь поехать с нами. Мы направляемся в прерии Монтаны.
Джулия тихо придушенно охнула.
– Монтана! О, Боже... Каким же капризным и сумасбродным ребенком ты всегда была, да такой и осталась! Что подумает твой молодой человек о девушке, которая потащит мать за собой во время побега? И в самую дикую глушь, никак не меньше. Можешь представить меня посреди этих ужасных буйволов и индейцев? О, дитя... – Она подняла руку и в этот раз коснулась щеки дочери. – Ты так молода. Думаешь, тебя ждут замечательные приключения, и они действительно тебя ждут, хотя, как мне кажется, не такие, о каких ты мечтаешь.
– Но, мама...
– Помолчи и послушай хотя бы сейчас. Мне нужно кое-что сказать тебе для твоей же безопасности и чтобы ты смогла жить жизнью, которую всегда знала. Для начала по крайней мере возьми деньги, поскольку тебе, вероятно, пригодится каждый цент в тот день, когда твои замечательные приключения перестанут быть замечательными. – Пальцы Джулии соскользнули с гладенькой щечки, и она вздохнула. – Я могу дать тебе только их, возьми же, даже если они и были украдены у него.
Сквозь тонкий шелк Клементина ощутила жесткость монет, почувствовала их вес. И вес всех слов, которые всегда оставались невысказанными между ней и мамой. Она представила, как вытаскивает скопившиеся фразы из сердца и протягивает их этой женщине, родившей ее на свет. «Только их я могу тебе дать». Как монеты в пахнущем розами шелковом мешочке.
– Клементина, этот мужчина, с которым ты бежишь...
– Он не такой, как отец. – Она положила тряпичное сердечко в карман плаща и подальше спрятала те слова, которые не сумела произнести. – Он добрый, веселый и нежный. Я в этом уверена. – Но на самом деле Клементина не была уверена, поскольку едва его знала; на самом деле она понятия не имела, какой он. И на нее давило плохое предчувствие, напоминающее тяжесть в животе от недопеченного теста, что он не приедет за ней. Клементина прищурилась, пытаясь разглядеть время на часах в форме лиры. – Ты не поверишь, мама, но он ковбой. Настоящий ковбой!
– О, святые угодники... Думаю, будет лучше, если ты избавишь меня от подробностей. – Джулия попыталась улыбнуться, но ладонь, которую она положила на руку дочери, дрожала. – Независимо от того, каким человеком ты его считаешь, обещай, что не скажешь ему о деньгах. Иначе он решит, что они принадлежат ему по праву, и...
Стук колес кареты по булыжникам заставил Клементину подбежать к окну.
– Быстрее, мама, потуши свет.
Маленькая черная двуколка катилась вниз по улице, ныряя то в тени, то в свет от уличных фонарей. Коляска выглядела потрепанной и забрызганной грязью, и ей недоставало верха, но Клементине она представлялась не менее волшебной, чем позолоченная карета, запряженная белыми единорогами. Девушка уронила одну спичку и сломала другую, прежде чем удалось зажечь свечу, после чего дважды махнула огоньком в окне и потушила. Затем схватила тяжелый саквояж. Она забила его до отказа — ведь не угадаешь все, что может понадобиться в такой глуши как Монтана. Клементина чуть было не рассмеялась вслух. Он приехал! Все-таки ее ковбой за ней приехал!
Она отвернулась от окна. Тени скрывали лицо матери, но Клементина услышала резкий вдох, словно та подавляла собственные невысказанные слова.
– Иди с радостью, дитя, – напутствовала Джулия. Она положила руки на виски дочери и крепко сжала ее голову. – Иди с радостью.
Клементина еще мгновение помедлила в неловких объятиях, прежде чем отстранилась. Но у двери обернулась.
– Прощай, мама, – тихо сказала она этой женщине, своей безмолвно стоящей матери, тени среди теней.
Бесшумно шагая по толстому ковру в коридоре, она прижимала тяжелый саквояж к груди, чтобы он не бился об обшитые панелями стены. Но лестница для слуг была узкой и витой, и Клементина наступила носком на подол юбки и споткнулась, выронив свою ношу. Саквояж грохнулся и загремел прямиком в кухню, а в полете раскрылся, и все содержимое вывалилось. Шкатулки с безделушками, скатанные в шарики батистовые чулки и щипцы для завивки закатились под большой блочный стол за ящик со льдом для продуктов, затерялись среди ведер с углем и топленым жиром.
Дыхание Клементины участилось. Она наделала достаточно шума, чтобы разбудить весь Бикон-Хилл и, конечно же, отца. Отец... Беглянка запихнула то, что смогла быстро найти, обратно в саквояж, сумев закрепить только одну застежку.
Бледное лицо Клементины отражалось в ряде днищ медных тазов, когда она бежала к двери, ведущей к конюшне на заднем дворе, куда должен был явиться ее ковбой, увидев условленный сигнал. Каблуки стучали по кирпичному полу. Мешочек с монетами подпрыгивал в кармане, сильно ударяя по бедру.
Задвижку заклинило, и Клементина ушибла костяшки пальцев, пытаясь ее сдвинуть. Дверь скрипнула как ржавая цепь, когда ее наконец-то удалось распахнуть. Клементина вывалилась на веранду и, спотыкаясь и задыхаясь, предстала перед рослым мужчиной, казавшимся еще выше из-за высокой тульи широкополой шляпы.
– Мистер Маккуин... – Ей пришлось прерваться на глубокий вдох. – Я пришла.
Отчаянно стремясь вырваться из однообразной безрадостной жизни, юная Делия Макквайд выходит замуж за овдовевшего фермера, надеясь обрести покой и счастье. Но встреча с Тайлером Сэвичем переворачивает в ней все. Любовь переполняет ее сердце...
Со всей пылкостью юности шестнадцатилетняя Джессалин Летти отдалась трепетному чувству первой любви, но судьба разлучила ее с любимым. Долгих девять лет хранила она в сердце свою любовь, и счастье наконец нашло ее.
Самым жестоким из норманнских завоевателей, огнем и мечом покоривших доселе мирный Уэльс, считался рыцарь Рейн, по прозвищу Черный Дракон. Как буря ворвался он в замок юной леди Арианны и силой увлек ее к венцу... Замкнулся круг судьбы, ибо среди смерти и боли обрели друг друга те, чьей любви предстояло превзойти своей силой даже легенды о самой пламенной страсти.
Восемнадцатый век. Казнь царевича Алексея. Реформы Петра Первого. Правление Екатерины Первой. Давно ли это было? А они – главные герои сего повествования обыкновенные люди, родившиеся в то время. Никто из них не знал, что их ждет. Они просто стремились к счастью, любви, и конечно же в их жизни не обошлось без человеческих ошибок и слабостей.
В этом монастыре, основанном самой королевой, юных воспитанниц учат не только грамоте, вышиванию и игре на лютне, но и рыцарскому искусству владения мечом и кинжалом – чтобы сделать из них тайных телохранительниц королевы и ее близких.Однако первое же задание лучшей из дев-воинов монастыря Авизы де Вир – оберегать жизнь крестника королевы – принимает весьма неожиданный оборот. Благородный и отважный Кристиан Ловелл упрямо видит а Авизе не защитницу, но прелестную девушку, созданную для восторга любви и наслаждений страсти...
Историк по образованию, американская писательница Патриция Кемден разворачивает действие своего любовного романа в Европе начала XVIII века. Овдовевшая фламандская красавица Катье де Сен-Бенуа всю свою любовь сосредоточила на маленьком сыне. Но он живет лишь благодаря лекарству, которое умеет делать турок Эль-Мюзир, любовник ее сестры Лиз Д'Ажене. Английский полковник Бекет Торн намерен отомстить турку, в плену у которого провел долгие семь лет, и надеется, что Катье поможет ему в этом. Катье находится под обаянием неотразимого англичанина, но что станет с сыном, если погибнет Эль-Мюзир? Долг и чувство вступают в поединок, исход которого предугадать невозможно...
Забота благородного виконта Десфорда о судьбе юной Черри Стин неожиданно перерастает в страстную любовь. Но на пути к счастью встают родственники Черри, и в результате Десфорд рискует лишиться и любимой, и своего состояния. Удастся ли виконту преодолеть все препятствия, вы узнаете из романа «Крошка Черити».
Желая вернуть себе трон предков, выросшая в изгнании принцесса обращается с просьбой о помощи к разочарованному в жизни принцу, с которым была когда-то помолвлена. Но отражать колкости этого мужчины столь же сложно, как и сопротивляться его обаянию…
Кто спасет юную шотландскую аристократку Шину Маккрэгган, приехавшую в далекую Францию, чтобы стать фрейлиной принцессы Марии Стюарт, от бесчисленных опасностей французского двора, погрязшего в распутстве и интригах, и от козней политиков, пытающихся использовать девушку в своих целях? Только — мужественный герцог де Сальвуар, поклявшийся стать для Шины другом и защитником — и отдавший ей всю силу своей любви, любви тайной, страстной и нежной…