Сердце волка - [17]

— Нет!

Я не смогла удержаться от крика.

Вывернувшись из-под руки дартхари, я встала перед ним и заглянула ему в глаза.

— Рональда?

— Прошу вас смягчить наказание для моих обидчиков, — произнесла я тихо. — Они молоды и глупы, дартхари… Накажите их, но не изгоняйте из стаи.

Я сделала это ради Джерарда. И сама себя ненавидела за слабость. Да и Лоран… каким бы гадом он ни был, оборотню жить вдали от Арронтара очень трудно. Мы привязаны к лесу будто какой-то магической верёвкой.

— Если таково твоё желание, Рональда, я исполню его, — ответил дартхари. — Лоран и Джерард, на следующих игрищах вы ответите за свой проступок на поединке со мной. Исход не будет смертельным. И после поединка первый советник зора Лирин оденет на вас обоих амулет, запирающий вторую ипостась. Лорану запрещается перекидываться год, Джерарду — три месяца. Лечить раны, полученные на поединке, также запрещается.

Я вздохнула. Конечно, я понимала, что дартхари наверняка потреплет и своего сына, и моего брата, и у них потом всё будет очень долго болеть, но… так или иначе, изгнание намного хуже.

Изгнание… Кажется, теперь я знаю, что нужно делать. Ещё месяц назад я ни за что не приняла бы подобное решение, но сейчас… стоит ли тянуть?

Перед тем как сказать это, я взглянула на отца, маму, Арента и Сильви. Они стояли недалеко от меня, среди других оборотней. Сердце сжалось от обиды, но я знала, что моё чувство никогда не будет взаимным. Пора перестать надеяться на любовь.

— Дартхари, — я опустилась на колени и подняла голову, чтобы посмотреть в глаза Вожаку, — я, Рональда, дочь калихари Винарда из клана белых волков, с этого момента и навечно, отрекаюсь от родных и всей стаи. С этого момента я перестаю считать себя оборотнем и прошу, чтобы вы подтвердили моё решение.

Что-то странное мелькнуло в глазах дартхари. Боль?

— Калихари Винард с семьёй, подойдите.

Отец, мама, Арент, Сильви и Джерард — все они встали рядом со мной, а после опустились на колени.

— Отрекаешься ли ты от своей дочери, Винард?

— Отрекаюсь, дартхари.

— Отрекаешься ли ты от своей дочери, Прайма?

— Отрекаюсь, дартхари.

Я сжала руки в кулаки. Отрекаюсь, отрекаюсь, отрекаюсь… Даже Арент произнёс это дрожащим голосом.

Всего одно слово, перечеркнувшее моё прошлое полностью. Как много… и как мало.

— С этой минуты и навсегда Рональда больше не принадлежит стае. Но по-прежнему остаётся под моей защитой. Того, кто посмеет обидеть её, ждёт смерть. Все услышали моё слово? Не изгнание, а смерть.

Я вздрогнула. Зачем он сказал это? Почему продолжает защищать меня?

— Собрание закончено. Можете расходиться.

Мои бывшие «родные» поднялись на ноги и поспешили прочь. Они уходили, не оглядываясь… да и мне пора последовать их примеру.

Я встала с колен, закрыла глаза на мгновение, а потом побежала прочь по направлению к Северному лесу.

— Рональда!

Теперь я могла не слушаться его приказов. Теперь он мне больше не дартхари… Только вот от этой мысли было так горько, что я заплакала, продолжая бежать всё быстрее, всё дальше и дальше в лес.

Именно в тот вечер я и нашла свою хижину. Вернее, как я уже упоминала, её нашёл Элфи. Он присоединился ко мне чуть позже, когда я мчалась сквозь Северный лес, стирая с щёк слёзы вперемешку с дождём. Не знаю уж, как Элфи почувствовал, что нужен мне, и особенно — как он вообще сбежал из усадьбы калихари, но так или иначе — хати нашёл меня очень быстро… и больше не покидал.

Когда я впервые уснула в своём новом доме, прямо на старом столе, мне приснилось, будто я продолжаю бежать по лесу. Всё вокруг было мрачным, над головой темнело небо, в кронах деревьев свистел холодный ветер. Я задыхалась, спотыкаясь, но старалась бежать как можно быстрее, чтобы никто не настиг меня.

Но он настиг. Догнал и обнял, прижал к себе, погладил по голове…

Я уткнулась в грудь Дэйна и разрыдалась.

— Ро, малышка…

Зачем я убегала от него? Сейчас, когда Дэйн обнял меня, я почувствовала, что его руки согревают и успокаивают.

— Ты убегала не от меня. Ты убегала от самой себя.

Ну разумеется… Ведь ты — это я…

— Ро, посмотри на меня.

Я послушно подняла голову.

Дэйн, ласково улыбаясь, осторожно стер с моих щёк слёзы, а потом, обхватив ладонями лицо, тихо сказал:

— Я — это не только ты, милая Ро. Я гораздо больше. Пожалуйста, не плачь.

Не дожидаясь ответа, он поднял голову и оглядел окружающий нас мрачный лес.

— Не нравится мне здесь. Думаю, ты не будешь возражать, если я сменю декорации.

Он вдруг засвистел совершенно по-птичьи. Я охнула, когда внезапно вместо жуткого тёмного пространства оказалась возле нашего любимого озера. Светило яркое солнце, и вода из-за отражавшегося в ней ясного неба казалась совершенно голубой, прозрачной.

— Дэйн… Это сделал ты?

Я почти забыла о своих горестях, оглядываясь по сторонам. Раньше сон никогда не менялся, оставаясь таким же, каким был в начале, и мы с Дэйном ни разу не перемещались, как сейчас.

— Я. Правда же, здесь гораздо лучше?

Я рассмеялась.

— Безусловно.

Несколько секунд мы молчали. Я рассматривала лицо Дэйна, силясь понять, почему он появляется в моих снах, обладая именно такой внешностью. Мне всегда больше нравились темноволосые оборотни, а Дэйн был светленьким. Да и оборотень ли он вообще? Я никогда не спрашивала.