Сердце внаём - [33]

Дома Анна долго утешала меня и просила не принимать этого всерьез. Я и сам считал свои приключения безумными выходками одинокой психопатки, но последняя фраза озадачивала и невольно наводила на понятные ассоциации. Кто она? Откуда? Что ей надо? Как она нашла нас? Все эти вопросы постоянно вращались в голове и, как цепная реакция, вызывали новые, еще более изощренные. Просто так она появиться не могла. Ее прогулки перед моим домом, несомненно, плод долгих и упорных поисков. Но во имя чего? Ради какой цели? Мне, к своему удивлению, хотелось увидеть ее еще раз, поговорить с ней начистоту, выяснить все до конца и… поставить точку. Я сомневался в успехе подобной беседы, так как дама не производила впечатления той женщины, которая умеет разговаривать спокойно. Но меня, тем не менее, тянуло к такому контакту, даже интриговало неясной развязкой. Что-то волнующее, щекотно-томительное разливалось по всему телу, обещая неожиданное, дивное, ни на что не похожее. Просто так ничего не бывает, твердил я себе, и раз уже она появилась, значит, за этим скрыта какая-то веская причина. Причина, имеющая прямое отношение ко мне! Наверное, и перед операцией я так не волновался. А ведь обычная бытовая сценка! Ну, поругались на улице…

Хотя Анна, весьма дорожившая моим душевным равновесием, стала внимательнее следить за моими прогулками и отлучками, я все-таки ухитрялся выскальзывать из дома один, надеясь на новую встречу. Я ожидал ее со дня на день. Как бы не так! Моя врагиня будто почувствовала, что я беру инициативу в свои руки. Она исчезла, прямо-таки растворилась в тумане. Ни ее, ни собаки. Хоть бы пес обозначился! Тщетно слонялся я возле дома, простаивая в подворотне, у кустов шиповника, где она впервые “приласкала” меня, заглядывал в парадные. Как языком слизнуло! Я решил изменить тактику и стал фланировать в близлежащих кварталах, рассчитывая случайно столкнуться с ней. Расширение района поиска тоже ни к чему не привело. Это и расстроило, и успокоило. Значит, так угодно Богу, и приключения мои закончились. В душе я подвел им моральный итог. Но… почти забытая история выплыла снова неожиданно и в самом странном виде. Мы с женой ехали как-то днем на автобусе, и на подъезде к остановке я заметил ее. Вернее, сперва узнал четвероногое, а потом и хозяйку. Остановка была рядом с галантерейным магазином, и мне не стоило большого труда уговорить Анну выйти. Магазин, к счастью, был закрыт, и я повел Анну вперед, по следам женщины. Анна ничего не заметила, та дама – тоже, и я мог осуществлять свой план в полном одиночестве, имея сравнительную свободу маневра. Поравнявшись с облупленной скамейкой, я предложил Анне обождать меня здесь под предлогом того, что хочу купить ей мороженое. Она пожелала идти вместе со мною. “Анни, – стал умолять я, – ну дай мне ощутить себя мужчиной, я вернусь через десять минут. Анни, девочка моя”. Эти слова всегда действовали на нее неотразимо…

Я быстро направился за незнакомкой, держась, впрочем, на почтительном расстоянии. Мы пересекли дорогу и вышли на противоположный тротуар. Здесь судьбе было угодно еще раз испытать меня. Женщина остановилась у богатой витрины и начала рассматривать выставленные шляпы. И в этот момент из-за угла выскочила какая-то отбившаяся болонка и подбежала к Рексу. Они обнюхали друг друга и, как полагается, стали рычать. Бульдог, играя, повернулся в мою сторону, и, не отскочи я за тот же угол, он, конечно, узнал бы меня… Здесь, однако, появился представительный мужчина – владелец болонки, – слегка похлестал и увел ее под благосклонным взглядом моей красавицы. Она неспешно продолжила прогулку. Проклиная свою затею, я двинулся за ней. Вдобавок ко всему я боялся заблудиться в незнакомом районе и потерять скамейку, где осталась Анна. Но упускать удачу страшно не хотелось. Наконец мы как будто приблизились к цели. Дама остановилась опять, но уже перед парадной, что-то сказала собаке, и они вошли в дверь. Преследовать их дальше я не решился. Когда они поднялись наверх, я зашел в парадную и записал адрес. Затем бегом бросился до ближайшего лотка, купил два пломбира и тем же аллюром помчался к Анне, которая уже не на шутку разволновалась.

Теперь началась охота. Великое это дело – восстанавливать правду, ради такого порой совершенно голову теряешь. Особенно когда тебе больше нечего делать. С утра я стоял на посту, к обеду уходил подкрепиться домой, а потом снова отбывал на “службу”. На недоумения Анны твердо отвечал, что мне необходим свежий воздух, и к тому же я хочу получше узнать город. В конце концов, знаток я рекламы или нет? Все великие открытия начинались с изучения окраин собственной деревни… Несколько дней упорного стояния не дали результата, но я не унывал. Если я смог засечь ее в незнакомом районе, на многолюдной улице, то неужели сплохую здесь, перед окнами? И уверенность не подвела. Как-то утром, стоя немного поодаль дома, я увидел мадам, выходившую на прогулку с собакой. Первым порывом было подойти и потребовать объяснений. Но тут я подумал, что кроме стандартной ругани у нас, пожалуй, опять ничего не выйдет. Следует изменить тактику. Нужно поставить эту стерву в такие условия, в которых она просто не сможет увильнуть от серьезного разговора, отделавшись парой бранных слов. Дьявольский план созрел в моей голове. Я остался на месте, предоставив женщине полную свободу действий. Минут сорок коченел на ветру, высматривая свою добычу. Наконец она появилась вновь. Та же жакетка, то же густо намалеванное лицо, та же дымящаяся сигарета. На руках, державших поводок, – черные замшевые перчатки. Их я прежде не замечал. Я спрятался за детские качели и дал ей войти в парадную. Затем опрометью бросился к лестнице и, как кошка, крадучись, стал пробираться по ступенькам, стараясь не отстать от лифта. Пришли мы к финишу, что называется, ноздря в ноздрю. Она открыла квартиру, пропустила собаку и хотела уже захлопнуть дверь, – я вцепился в ручку мертвой хваткой. Наверное, моя “по друга” ощутила то же, что и Анна в борделе у Альфреда. И сама мысль об этом почему-то была сладостно-приятна. “Стой, птичка, не уйдешь!” – воскликнул я тоном заправского донжуана. Она, вытаращив глаза и открыв рот, несколько мгновений ошалело разглядывала меня, как привидение. Потом, выдохнув дым прямо мне в лицо, глухо сказала: “Ну что же, коли пришел, заходи”. Я сразу потерял свою решительность, вошел и от чего-то оглянулся назад. Словно прощался… прощался с прежней жизнью.