Сердце Ведьмы - [99]

Но это было ещё не самое худшее.

Его лицо. Всё, на что Ангербоде хватило самообладания, – это не отшатнуться в ужасе от свежей крови и волдырей, многочисленных старых шрамов, начинающихся от переносицы и тянущихся через обе щеки до самых ушей. Она могла проследить след каждой капли змеиного яда, что капала и стекала по его коже, как слёзы, оставляя за собой красные борозды, иногда попадая на грудь. Колдунья никогда прежде не видела его с бородой, потому что он всегда избавлялся от неё при помощи своих способностей к изменению облика, но теперь, когда у него не осталось на это сил, яд язвенными полосками расчертил жёсткую щетину, а вместе с ней разъел и кожу.

Наконец, Ангербода подняла свои мертвенно-белые глаза на змею над его головой. Та тоже уставилась на незванную гостью сверху вниз своими янтарными глазами, полными ненависти, и широко распахнула пасть. С обнажённых клыков вот-вот готовы были капнуть две огромные капли яда.

Ведьма ответила ей свирепым взглядом и со всей силой своей ярости мысленно пожелала, чтоб её голова резко свернулась в сторону. Змея замертво упала на пол.

Раздавшийся глухой стук не привёл Локи в чувство – но заставил кого-то пошевелиться в тени справа от ведьмы. Повернувшись, она увидела Сигюн, прислонившуюся к стене в отблеске одной из жаровен. Лицо женщины исказили изнеможение и горе, пока она шарила в темноте в поисках чаши – той самой, что держала над головой Локи, чтобы поймать яд змеи и дать ему передышку от боли.

«Она делала это на протяжении всего Фимбулвинтера, – подумала Ангербода. – Почти три долгих года».

– Я задремала всего на секунду. – Её голос звучал хрипло от долгого молчания. Она подобрала наконец чашу и начала подниматься – но замерла, заметив, кто был их посетителем.

Ведьма придвинулась ближе к Локи и настороженно посмотрела на асинью. Они виделись прежде лишь однажды, и теперь женщина ожидала криков, рыданий, обвинений.

Но встретила лишь спокойное смирение.

Сигюн с трудом поднялась на ноги, не сводя глаз с бывшей соперницы.

Когда она полностью встала, то распрямила плечи и откашлялась, и Ангербода с удивлением поняла, что она по крайней мере на три дюйма выше богини; вторая жена Локи была меньше, чем казалась с другой стороны ручья полтора века назад.

– Ты оказалась права, – наконец сказала Сигюн, – в том, что показала мне той ночью. Мой сыновья… Я пыталась укрыть их, когда Локи исчез, но боги всё равно нашли их, и они… они…

– Я знаю, – ответила колдунья, искоса взглянув на оковы Локи. Хотя они выглядели как железные, ей было известно, что их сотворили с помощью магии из гораздо более жуткого материала. – Мне не следовало говорить тебе того, что наговорила. С моей стороны было неправильно взваливать это знание на твои плечи, и я искренне сожалею о том, что так поступила.

– Я вынудила тебя, – пробормотала богиня, глядя на глиняную миску в своих руках. – Настолько я тогда разозлилась.

– Но это мне следовало понимать, что до добра подобное не доведёт. Я вышла из себя и придумала худший из возможных способов отомстить тебе за сказанное о моих детях. А должна была отступить и всё как следует обдумать…

– Нам обеим не повезло встретиться подобным образом. – Сигюн закрыла глаза. – И в конце концов мы обе лишились детей. Разница в том, что именно из-за меня ты потеряла своих. Я считала, что поступаю правильно, а теперь сожалею.

– Нет, – сказала Ангербода. – Причина не в тебе. В конечном счёте только асы несут ответственность за преступления против наших семей.

Ведьма поняла истинность этих слов, как только произнесла их. Она обвиняла Локи в том, что он предал её и их детей, и он действительно принял несколько бесспорно ужасных решений – но, в конце концов, в случившемся с Ангербодой он был винован не более, чем Сигюн или Гёрд.

Так или иначе она потеряла бы своих детей.

Так или иначе Один получил бы то, чего хотел.

И Локи уже достаточно страдал за это. Как и вся остальная её семья.

Странный звук, что-то среднее между смехом и рыданием, вырвался из горла асиньи, прежде чем она прошептала:

– Отбрось надежду, Сигюн, ибо твои боги в конце концов оставят тебя… Я должна была тебе поверить. Мне следовало отнестись к твоему предупреждению более серьёзно.

– Это было не предупреждение, – печально произнесла Ангербода. – Это была моя месть. У тебя не было причин доверять тому, что я заставила тебя увидеть.

– Но всё же, если бы я смогла предотвратить…

– Это невозможно было предотвратить. Ничего из того, что произошло. Не вини себя.

Сигюн снова уставилась на миску в своих руках. Потом на мёртвую змею на полу. И вдруг она со злостью швырнула чашу об стену пещеры, от чего та разлетелась на миллион осколков.

Локи по-прежнему не приходил в сознание.

– Он даже разговаривать со мной не захотел, – сдавленно вскрикнула асинья. – Не произнёс ни слова с тех пор, как они оставили нас здесь. Знаешь, каково это? Я так его любила. И до сих пор люблю. Я всегда была ему верна. Поддерживала его вплоть до этого самого момента.

– И не получила взамен ничего, кроме горя, – добавила ведьма. – Я могу лишь посочувствовать. Не могу себе представить, через что тебе пришлось пройти. Но в этой пещере тебе больше нечего делать.