Сердце Ведьмы - [101]

– Это не затмение, – прошептала Сигюн.

Ангербода стряхнула его руку с плеч и шагнула вперёд, широко раскрыв белые глаза.

– Началось.

Конец миров начался в тот момент, когда я освободила тебя.

Разорвав твои цепи, я разрушила все оковы в мире.

В том числе и те, что удерживали наших сыновей.

– Это тот сон, что тебе приснился, – тихо произнёс Локи позади неё, полностью опираясь на Сигюн, чтобы не упасть. – Это он, да? То, что Один хотел знать всё это время. Наконец-то это происходит.

Колдунья кивнула. Я видела, как солнце и луна потемнели, когда волки, преследующие их, наконец догнали и проглотили свою добычу.

Я видела…

Холодный ветер, дувший без перерыва уже три года, наконец прекратился, но океан не перестал бушевать, его рёв только усиливался.

Потом всё внезапно закончилось, на воде резко установился полный штиль.

– Что происходит? – спросила Сигюн дрожащим голосом, в то время как Ангербода и Локи понимающе переглянулись.

– Беги, – сказал Локи богине. – Спускайся по тропинке, прямо сейчас. Я тебя догоню. Клянусь.

– Но…

– Быстрее. Доверься мне, прошу тебя.

Сигюн бросила на него последний взгляд и умчалась. Едва она успела добраться до берега и скрыться за деревьями, как из волн поднялось существо настолько огромное, что даже стоя на скале в нескольких сотнях футов над уровнем моря, Локи и Ангербода уже смотрели на него снизу вверх, хотя даже голова его не полностью вышла из воды. Его чешуя была зеленовато-голубой, заострённый перепончатый плавник, как гребень, спускался по спине от макушки головы. Оно – он – уставился на них знакомыми светящимися глазами ярко-зелёного цвета и оскалил пасть, полную острых зубов.

Когда Ангербода произвела его на свет, он был крохотной зелёной змейкой, а теперь его голова больше походила на голову дракона.

– Будь я проклят, – выдохнул Локи. – Ёрмунганд?

При звуке своего имени существо отклонилось назад, так что ещё большая часть его гигантского тела поднялась над водой, а затем приблизило пасть к ним, раздувая ноздри.

Колдунью настолько переполняли чувства, что она не могла говорить. Но одним из её переживаний был страх, зародившийся после предыдущего столкновения с Хель… Если её младший сын питает к ней такую же неприязнь, как и старшая дочь, то сейчас её наверняка проглотят целиком.

А ведь ей ещё столь многое нужно сделать.

Ёрмунганд ещё мгновение смотрел на них, прежде чем отпрянуть назад и издать гортанный крик, такой громкий, что даже скала под ними содрогнулась до самого основания. Ангербода и Локи вцепились друг в друга, чтобы удержаться на ногах, когда камни вокруг них стали раскалываться и посыпались в море.

Рёв Змея Мидгарда резко оборвался.

Съёжившись на выступе, Локи пробормотал Ангербоде уголком рта:

– Ну что ж, это будет либо трогательное семейное воссоединение, либо он разорвёт нас на куски. Пожалуйста, скажи, что ты предвидела подобное и у тебя есть план?

– У меня был план, но такого он не предполагал, – ответила женщина.

Змей, казалось, потерял к ним всякий интерес; он склонил голову влево, словно ожидая ответа на свой призыв. Когда он это сделал, Ангербода была поражена, увидев сбоку на черепе Ёрмунганда огромный, похожий на кратер шрам, точь-в-точь как её собственный. Она вспомнила рассказ Гимира о том, как Тор «отправился на рыбалку» в поисках Змея, используя голову быка в качестве приманки. В ходе схватки бог нанёс существу удар Мьёльниром, который должен был оказаться смертельным, – удар, очень похожий на тот, который Тор нанёс ей самой в ночь похищения её детей.

Гордость и ярость вспыхнули в груди Ангербоды, на мгновение потеснив страх.

Потребуется гораздо больше, чем молот, чтобы уничтожить нас раз и навсегда, не так ли, сын мой?

Никто из них не произносил ни слова. Ёрмунганд не шевелился. А потом на его призыв наконец отклинулись – вдали на береговой линии из-за скал показалась огромная мохнатая фигура и направилась к ним, с каждым шагом сотрясая землю.

Ангербода отступила от Локи, разинув рот, когда старший из сыновей приблизился к ним. Фенрир оказался в сто раз больше, чем в последний раз, когда она видела его, его мех стал темнее, морда вытянулась, а уж клыки…

Когда ведьма подошла к краю утёса, голова Ёрмунганда придвинулась к ней, сократив расстояние до нескольких футов, и их глаза оказались почти на одном уровне. Детский голосок произнес в голове Ангербоды:

– Братик.

На глаза женщины навернулись слёзы. Она протянула дрожащую руку, чтобы коснуться гладкой, влажной чешуи на морде сына; его огромные глаза закрылись, словно он наслаждался прикосновением другого существа после столь долгого пребывания на дне океана.

В полном одиночестве.

– Ты можешь говорить, – прошептала колдунья.

– Он старается изо всех сил, – ответил за Змея Фенрир голосом гораздо более глубоким, чем тот детский голос, который Ангербода слышала в своей голове целую вечность назад. Хотя волк всё ещё находился на некотором расстоянии от них, она могла слышать его громко и ясно. – Хорошо, что мы достаточно необычные, чтобы общаться мысленно, иначе мы оба могли сойти с ума в заключении.

– Сойти с ума, – повторил Ёрмунганд. –