Сердце Ведьмы - [2]

– Я действительно восхищён твоими талантами, – продолжил он как ни в чём не бывало. – Ну знаешь, сеять хаос, где бы ты ни находилась. Вынуждать сильных мира сего сражаться за возможность обладать твоими знаниями. Это впечатляет.

Помолчав, она произнесла:

– Я не собиралась этого делать.

– А что собиралась?

Ведьма промолчала.

– Ну что ж, если ты задумаешь снова провернуть такое, – сказал он, – я бы с удовольствием понаблюдал и даже, возможно, поучаствовал, если только меня не поймают. Но сразу предупреждаю, что ни при каких обстоятельствах я не даю обещаний, от которых не смогу отвертеться. Обычно я не настолько прямолинеен, так что считай, тебе повезло – как друга предупреждаю.

– Друга? – Этого слова она прежде не слышала.

– Да, решил стать им прямо сейчас. – Он склонил голову набок. – Я что, твой первый друг? Ну что ж, поздравляю!

Она проигнорировала вопрос.

– Кажется, меня ты перед этим спросить забыл.

– Ну, насколько я вижу, тебя не осаждают поклонники. – Он внимательно посмотрел на неё. – Если честно, ты мне видишься не более чем мирной колдуньей из лесной глуши. Я очень давно не слышал говора, подобного твоему. Удивительно, что асы вообще смогли разобрать твою речь. Кто ты? Откуда пришла?

– Я не знаю, – призналась она немного погодя. Женщина наклонила голову так, чтобы видеть его, но он не мог продолжать рассматривать её. – Я могла бы задать тебе тот же вопрос, и ты, вероятно, тоже не смог бы ответить.

– Да ну? – Он присел на корточки и пристально посмотрел на неё.

Теперь ей стало видно его бледное угловатое лицо, острый, слегка вздёрнутый нос, придававший ему озорной вид, и тёмно-русые волосы до плеч – не то волнистые, не то кудрявые. Глаза у него были травянисто-зелёные; он задорно улыбался.

Ведьма кивнула в ответ.

Уголки губ его слегка дрогнули:

– И с чего же ты это взяла?

– Я многое знаю, – сказала она. – Возможно, ты слышал об этом.

– Я, возможно, слышал, что тебя пронзили копьями и несколько раз сожгли как раз потому, что ты многое знала. Вероятно, отныне тебе следует просто прикидываться дурочкой.

– Какое же в этом веселье, – сказала она полушутливо, а её рука инстинктивно потянулась к вертикальной ране между грудями – сюда её пронзили копьём, вырвав сердце.

– Вот это я понимаю! – Он засмеялся, роясь в сумке, а через мгновение вытащил что-то завёрнутое в ткань и протянул ей.

Она взяла свёрток – и вздрогнула, когда почувствовала, что тот ритмично пульсирует в её руках.

– Твоё сердце, – пояснил он. – Сначала я собирался его съесть, но затем решил, что, может быть, стоит вернуть его тебе.

– Съесть? – спросила она, скорчив гримасу. – Зачем?

Он пожал плечами.

– Не знаю. Чтобы посмотреть, что из этого получится.

– Если съесть сердце ведьмы, это совершенно точно не пойдёт никому на пользу, – сухо сказала она и нахмурилась, развернув ткань. – Похоже, оно порядком исцелилось после сожжения, но…

– …Но в нём по-прежнему есть дырка, – закончил он за неё. – Тебя же проткнули. Возможно, рана полностью затянется, если ты поместишь сердце на положенное ему место. Можешь сделать это прямо сейчас – я не буду подсматривать.

– Повременю. – Она вернула ткань на место и вновь посмотрела на него. – Благодарю.

– Всегда пожалуйста. – Он сел, вытянул одну ногу и положил локоть на другое колено. – Итак, как я понимаю, тебя больше не Гулльвейг звать. А как теперь?

– Я точно не знаю. – Она искоса взглянула на него, а он в это время выдернул из земли длинную травинку, сунул в рот и лениво пошевелил ей из стороны в сторону. Ей в глаза бросилась россыпь веснушек на его носу и щеках и то, как солнце, оказавшись позади него, окрасило контур его волос в ярко-оранжевый цвет. Этот гость по-прежнему был для неё загадкой. Было непросто решить, как много стоит ему рассказывать.

– Ты не знаешь своего собственного имени? – уточнил он, подняв брови.

Она пожала плечами.

– Я хотела путешествовать, так что в странствиях меня всё равно бы как-то называли – в зависимости от того, куда они меня заведут. – Она бросила взгляд через реку на серые заросли Железного Леса. – Хотя, возможно, я всё же решу задержаться здесь ненадолго.

– И как же ты станешь сама себя называть, если останешься?

Она обдумала его вопрос минуту-другую, а затем ответила:

– Ангербода.

Он сморщил нос, и травинка поникла.

– Как? «Та, что приносит горе»? Что за странное имя… Зачем мне становиться твоим другом, если только этим ты и собралась заниматься?

– Это ты решил, что мы друзья, – возразила она. – Да и горе я принесу не тебе.

– Неужели все ведьмы такие же загадочные, как ты?

– Не уверена, встречала ли я других ведьм, но мне кажется, что некоторые из них тоже некогда жили в этих лесах. – Она снова посмотрела на другой берег реки и почти благоговейно понизила голос: – Говорят, здесь обитала одна колдунья, что породила волков, преследующих солнце и луну, и дала жизнь многим другим.

– Точно. Я слышал о них истории в детстве. Старуха и её волчьи дети.

– Ты слышал эти сказки в Асгарде?

– Вообще-то, родом я не из Асгарда. Но, так или иначе, все здесь знают эти истории.

– Ты ётун-великан, – произнесла она. Это было предположение с её стороны, но в голосе не прозвучало вопроса. На самом деле слово «великан» было не совсем подходящим: это было определение, а не описание, потому что своими размерами великаны чаще всего не превосходили обычного человека. И хотя её гость, несомненно, был одет как один из богов-асов, иногда по внешнему облику было невозможно отличить бога от великана.