Сердце сумрака - [82]

Халад бросил на нее несмелый взгляд.

– Не хочешь поговорить об этом? – спросил он. – Я думаю, нам нужно это обсудить.

Лик, залившись румянцем, обернулась к нам, а потом снова посмотрела на Халада.

– Тия, Кален. Мы ненадолго отойдем.

– Что у этих двоих происходит? – спросила я, глядя вслед удаляющимся молодым людям.

– Пока ты спала, много чего изменилось. Халад еще не озвучивал своего решения, но теперь, когда первое потрясение прошло, он уже, по-моему, не против того, что Лик испытывает к нему чувства.

На улице повалил сильный снег. Еду – рагу из баранины и свежие буханки хлеба – нам подали в небольших домиках, специально подготовленных к нашему приезду. Большую часть ужина Кален сидел молча, жевал хлеб и смотрел в окно. Начерченные в комнате руны Огня согревали нас и не давали замерзнуть, а снаружи все сильнее завывала метель. Деревянная крыша над головой протяжно скрипела.

– О чем думаешь? Мне кажется, ты чем-то озабочен, – подала голос я.

Кален коротко улыбнулся мне:

– Просто немного устал. В последнее время не удавалось много поспать.

– Потому что ты присматривал за мной, пока я спала, – припомнила я. – Тебе не стоит из-за меня отказываться от сна. Наши хозяева были так добры, что приготовили нам постели. Завтра нас ждет долгий полет…

– Только сначала ответь мне на один вопрос. Почему ты отказалась от последнего испытания?

Я замерла и заглянула в его серьезные карие глаза.

– Не понимаю, почему это так важно, – уклончиво ответила я.

– Это важно для меня. Ты поведала нам об испытаниях Долга и Чести, но как только дело коснулось последней проверки, начала сопротивляться. О чем ты не хочешь мне рассказывать?

Я задрожала, разрываясь в душе между тем, как поступить: признаться или соврать. Но никак не могла прибегнуть ко лжи, раз вопрос касался Калена.

– Там был ты. Лежал мертвый в луже крови. Фокс тоже находился рядом. Он сказал мне, что тебя необходимо принести в жертву, чтобы я стала достойной. Но я не смогла – ты был мертв, и я не смогла…

В его стеклянном сердце не было ни капли удивления, только тихая печаль.

– Ты знал? – прошептала я.

– Я знал, что такое возможно. – Он сжал мои руки в своих ладонях. – Я всего лишь маленькая частичка этого огромного мира, где последствия слишком велики.

– Но для меня не будет существовать мира, где тебя не будет со мной, Кален. – Меня потрясла горячность, с какой прозвучали эти слова, и моя злость, что он вообще такое допускал.

– Я просил тебя убежать со мной, оставить наш собственный маленький след в этом мире. – У него дрожал голос, а значит, он волновался больше, чем показывал своим видом.

– Если я соглашусь убежать с тобой, а месяц спустя Канс окажется в беде, ты сумеешь остаться в стороне?

Кален медлил с ответом.

– Я же знаю, что ты любишь меня.

– Тогда позволь мне немного изменить свое изначальное предложение. Давай убежим вместе. А если вернется дэв либо Фокс, Канс, Микаэла или кто-то еще попадут в беду, мы попробуем найти способ им помочь, не привлекая внимания старейшин.

– Это не очень-то честно с твоей стороны, – прошептала я.

– А я не пытаюсь быть честным. Единственное, что мешает тебе сказать «да», – это чувство вины.

– Я не заслуживаю счастливого конца.

– Ошибаешься. – Он поцеловал меня в висок. – Мы его заслуживаем, Тия. Пойдем со мной. Где бы мы ни оказались, я всегда буду любить тебя до конца своих дней. Пожалуйста. – Тут его голос дрогнул. – Я не хочу, чтобы ты умерла, Тия. Не оставляй меня.

Это было эгоистично.

Я была эгоистична.

Но я уже и так сдавалась слишком часто.

– Да. Да, я убегу с тобой.

Комнату оглашал только стук града по крыше. Чистейшее серебро сердца Калена приобрело глубокое, темно-красное свечение.

Мы слились в яростном порыве, превратившись в клубок переплетенных тел. Он прижимал меня к своей твердой груди, когда мы вслепую повалились на кровать. Его нетерпеливые руки и пальцы блуждали повсюду, пробуждая забытые воспоминания о нас. Молниеносным движением он избавил меня от одежды, следом полетели его вещи. Мы упивались нашей близостью, цеплялись один за другого точно изголодавшиеся, сумевшие обрести защиту только в объятиях друг друга, а снежная буря, вторя нашему безумию, все сильнее завывала за окном.

Но в самый разгар страсти я разрыдалась. Возможно, меня расстроила мысль о новых смертях, о таящейся во мне тяге. Все мои решения образовывали рельеф некой невидимой карты; любой мой выбор влек за собой серьезные последствия и приводил к результатам, которых изначально не было в замыслах. Неужели моя связь с ази вызвала безумие короля или убийство любимой наставницы? Если бы я не обидела ту молодую собирательницу рунных ягод из Мерквика, убила бы я свою сестру? Не подними я Фокса из могилы, стало бы сердце сумрака проблемой кого-то другого, да и проблемой в целом?

Не соверши я всех этих поступков, влюбилась бы я в Калена?

Так вот к чему все сводилось – к Калену.

– Тия? – Кален поднял лицо, ставшее мокрым от моих слез. Нежно откинул с моего лба гладкие пряди темных волос. Приподнялся и лег рядом, крепко прижав меня к себе, наша пылкая страсть уже была не важна.

– Тия. – Мое имя на его губах прозвучало как мучительная мольба. – Не плачь. – Он поцеловал мои веки, оставленные слезами соленые дорожки на щеках. – Не плачь.