Сердце сумрака - [32]

– Я… не знаю.

– В Истере что-то произошло, да? Я в этом уверен.

– Сама того не осознавая, я чуть не выпрыгнула из башни, – прошептала я. – А еще… у меня было видение охваченного огнем Киона.

– Тия! – Я буквально ощущала его панику. – Ты же знаешь, что происходит с темной гнилью! Ты правда хочешь довести себя до такого состояния, прежде чем что-то исправишь?

– Дай мне немного времени разобраться в себе. Всего несколько дней. Пожалуйста.

Фокс закрыл глаза. Он все еще кипел от злости, но был готов пойти на компромисс, раз уж я обозначила точный срок. Я чувствовала его страх, как бы он ни старался его скрыть; он слышал рассказы Микки о темной гнили и безумии и прекрасно знал, что случится, если я паду жертвой этого проклятия.

– Ладно. Даю тебе три дня, Тия, а после мы вместе заставим их прислушаться к голосу разума. И больше никаких отсрочек.

В ту ночь меня терзали беспокойные сны. Мне приснилось, будто я находилась на кладбище Анкио, с небосвода на меня со всем осуждением и без тени сочувствия взирала луна. Передо мной безмолвно лежала могила Полер. Я стояла босиком, в одной ночной рубашке. Холод будто острым лезвием ножа скользил по моей коже.

Вдруг тишину нарушил неприятный скрежет. Земля под моими ногами пришла в движение. Кто-то очнулся ото сна и теперь пытался выбраться наружу.

Я хотела убежать, но ноги меня не слушались. Звуки становились все громче, пока земля подо мной не разверзлась, выпуская на волю своего пленника. Показавшийся на поверхности труп выглядел куда хуже, чем когда он был человеком. С макушки клоками свисали каштановые волосы, пустыми глазницами и раззявленным ртом на меня взирал безобразный череп на последней ужасающей стадии разложения. Костлявые пальцы облепили прогнившие куски, некогда бывшие кожей, а то, что осталось от челюсти, усеивали обломки пожелтевших зубов, которые в темноте казались неестественно белыми. По иронии судьбы уцелело только ее платье: белое хуа, превратившееся в лохмотья, перепачканное грязью и смертью, с вышитым гербом Дома Ястребинки, все еще вырисовывающимся на груди.

Труп, пошатываясь, двинулся в мою сторону, и мне оставалось только в оцепенении ждать, когда его разложившееся лицо приблизилось к моему.

– Твое сердце – это ключ, – прошептал он голосом Полер. – Пропитанное кровью любимого, окутанное черным блеском. Не позволяй им его забрать.

– Я не понимаю, о чем ты, – в ужасе выкрикнула я. Вокруг нас поднялся ветер, его порывы подбрасывали мои волосы и швыряли их в лицо. Мы стояли в центре зарождающегося торнадо – в самом оке бури.

Труп взял мое стеклянное сердце своей костлявой рукой. Я опустила взгляд и увидела в его недрах вместо серебра закручивающиеся черные миазмы.

– Нет, – прохрипела я.

– Тия, малышка моя, нельзя спрятать свою сущность. У всех нас в сердцах живет тьма. Мы тщательно скрываем ее, но только в час ночной и трудный являем миру, когда, нам кажется, никто этого не видит.

– Я не хочу!

– Есть вещи хуже черного сердца, Тия. И серебро также способно ненавидеть. – Она склонилась ко мне ближе, ее мертвые губы застыли возле моего уха. – Не доверяй своим врагам, – прошептала она, – но еще меньше верь своим друзьям.

Тут я проснулась. Несмотря на проникающий в приоткрытое окно тихий ветерок, все мое тело было покрыто крупными каплями пота. Уже рассвело, место Калена рядом со мной пустовало. Я обернулась и увидела, как он облачается в доспехи Искателя смерти.

– Кален?

Он взглянул на меня и попытался улыбнуться, но на его лице застыло мрачное выражение.

– Я надеялся, ты сможешь поспать подольше, – произнес он.

– О чем ты? Что случилось?

– Произошло еще одно нападение предполагаемого Обреченного. На этот раз в Найтскроссе.

– Леди Альтисия ошибалась, – сказал мне лорд Гариндор. – Черное сердце не доказывает наличие темной гнили.

Мы стояли в комнате, когда-то принадлежавшей Костяной ведьме, и меня до глубины души поразила ее обыденность. Шкаф был до верха забит хуа всевозможных расцветок и стилей различных королевств, а комод ломился от настораживающего обилия косметики и духов. На полках вдоль одной стены выстроились книги, в углу опрятными стопками были сложены остальные личные вещи: шелковые платки с узорами Архен-Кошо, простые кольца из даанорийского нефрита, даже древний горфа-нож из Дрихта – все они без всяких сомнений были подарками от клиентов, которых она развлекала в чайханах. На ночном столике лежала аккуратно сложенная черная нарукавная повязка, напоминающая предмет одежды Искателей смерти. Комната, оставшаяся нетронутой по приказу госпожи Пармины, во всем походила на жилище юной аши.

– Темная гниль – губительная магия, – продолжал мой земляк. К своему несчастью, он вызвался сопровождать меня, а теперь смущенно топтался в дверях – невзирая на все то время, что он провел в Истере, ему до сих пор было неловко заходить в комнату женщины не из круга своей семьи. – И эта магия разрушает Темную ашу без каких-либо внешних признаков заражения. Как показывает история, большинство Темных аш, поддавшихся ей, не имели черных сердец.

– Черные сердца, – заметил я, – больше соответствуют Безликим.