Сердце Стужи - [118]
Да что же я — добыча, чтобы меня ловили?!
Сила бесконтрольная, да еще моей яростью питаемая, с бурной радостью прогрызала себе путь на свободу из новой круглой, на башню похожей комнаты, только меньше и уже предыдущей. Снова затрещало кругом, однако лед вдруг засветился синим, и трещины стали затягиваться, сцепляя плиты обратно.
Ко мне в таком состоянии только безумный посмел бы приблизиться или лорд ледяной. Воздух от жара плавился, а врага удержать на месте огонь не мог. Обтекал его фигуру красноватым мерцанием, скатывался каплями по прозрачно-холодному искрящемуся заслону.
Не ожидая, пока он сам нападет, прыгнула вперед, занося в полете ладонь с зажатым в ней клинком. Острым, коротким, способным нанести пусть не смертельный, но ощутимый удар. Отвлечь и пробить путь на свободу — такова была моя цель. Однако увернулся лорд, ушел от замаха, ухватил за запястье и вывернул руку, выбив из ладони закаленную сталь. Выпустил из захвата быстрее, чем сместились или сломались от его хватки хрупкие кости, и я пролетела к стене, разворачиваясь на ходу, и врезалась в нее уже спиной. Новый удар вполне успела бы отразить, не обмани лорд своей пеленой. Исчез с моих глаз, а в следующий миг оказался вплотную, и за секунду, что я осознавала новую угрозу, склонился и прижался ко рту холодными губами.
Смертоносный огненный вихрь, хаотичными всплесками разрушающий комнату, вдруг завращался по кругу, стянулся в центр и пробил лед насквозь, ярким столпом возносясь к небу. Короткий миг невероятной слабости, и весь этот огонь словно втянулся обратно в меня. Я и заподозрить не могла, что расчетливый и жестокий ледяной лорд сумеет обратить огненную ненависть в сравнимую с ней по силе страсть. Не зря Акила говорил, что по опыту мне с магом не тягаться. Упреждал держаться подальше, но не сложилось. Даже в той обстановке, когда успокоить всплески магии я и сама не могла, войд нашел способ. Худший для меня способ. Тогда на себе ощутила, что означала для огненной сути смена вектора магии.
«Векторы сбились» — так описывала Ярка, а я бы, имей счастье сейчас рассуждать, обрисовала резкий поворот иначе: «Спятила Веска».
Я в лорда вцепилась, словно иных мужчин в жизни повстречать не доведется, и другого спасения от поглотившего тело огня во всем мире не сыскать. Он мои доспехи ломал, сминал, рассекая скрепляющие ремешки то ли кинжалом ледяным, то ли вовсе пальцами разрывая, а от жара моих ладоней все ледяные пластины трескались, распадались на куски. С одеждой, которая под доспехи шла, мы вовсе незаметно расправились. Моя, вероятнее всего, раскрошилась, заледенев, а его прахом обратилась, сгорев дотла.
Спина обнаженная тесно к промерзлой стене прижалась, за бедра крепко мужские руки обхватили. Его на земле последним человеком считала, которому могла вновь на страсть ответить, но… В бешенстве, что так целует, как я хочу, чтобы меня целовали, царапала широкую спину и плечи. Ненавидела его, потому что не имел права прикасаться, раз прежде надумал убить, только было от тех поцелуев не просто горько, но сладко до дрожи. И я держалась, не отвечала и оттолкнуть не могла. Зажмуривалась до тех пор, пока не осознала, что крепко держусь одной рукой за его шею, а второй вцепилась в упругие ягодицы, глубоко вогнав ногти в кожу, подталкиваю, не отпускаю и сама двигаюсь быстро, напряженно, неистово, а стоны едва сдерживаю и губу закусила, чтобы звука не издать. Однако наступил момент, когда сорвалась на ожесточенное признание. Сильнее притянув его за шею, уткнувшись лбом в плечо, выдохнула: «Ненавижу!»
Ответа не ждала, но он вдруг ответил. Сдавленно и хрипло промолвил: «Ненавидь. Только живой будь».
Ледяная комната, стены и пол из синих плит, скругленные края, гладкие и ровные поверхности. Где бы она ни была, но лорд хотел забросить меня сюда, потому что небольшая башня держала удар. Ее затянуло молочным опасным туманом, а в нем всполохами проскакивали огненные всплески и создавались причудливые фигуры. Силы двигались в нашем ритме, смешивались, бурлили подобно волновому накату, сталкивались и играли, отпущенные на свободу. Нам было не до контроля, нам было не до чего в целом мире. Векторы сбились настолько, что, когда страсть сделалась невыносимой и затылок захолодила ледяная стена, а колючий, пахнувший морозом воздух пробрался в легкие, он смешался со стоном и плеснул паром горячего дыхания. Огонь моего тела рванулся оранжево-красным течением и ударился со всей силы в холодный лед, расколов окончательно.
Я задрожала, и башня вместе со мной. Крепко ухватившись за шею державшего меня мужчины, чье имя каким-то чудом до сих пор не сорвалось с языка, увидела, как мгновенно расширились трещины в плитах, и вот тогда громыхнуло.
Башня не выдержала удара, или лорд, подобно мне, не сумел сохранить контроль, ведь его тело отозвалось такой же дрожью, но ледяная комната рухнула вместе с нами. Кошка отреагировала быстрее хозяйки. Магия, как животный инстинкт, выручала тогда, когда разум не успевал отдать приказ или вовсе не хотел даже сделать попытки.
Я упала в собственный переход, создав его интуитивно. Настолько быстро, что сама не осознала и не успела утянуть следом упавшего вместе со мной мужчину. Пальцы скользнули по отпустившим меня рукам и схватили уже пустоту. А дальше мрак и тишина, в которой отголоском эха прозвучало ненавистное и дорогое имя: «Бренн!»
