Сердце Стужи - [108]

— Вот и проверим! — услышала совсем близко, за спиной.

Отвлеклась на свои мысли, да и вреда от огненного не ждала.

Потому, когда он подскочил и развернул к себе, схватившись за рукав голубой формы, у меня на ответный удар несколько секунд ушло.

Отнесло и впечатало Зория в стену. Хрустнуло громко, и огненный лорд на колени упал. Не растянулся на полу лишь оттого, что кое-как закрыться успел. А хрустнул не он, конструкция из тонких палочек, которую Ярка скульптурой называла и лично строила.

Опустила ладони.

Эта сила меня саму невозможно пугала. Благодаря Акиле кое-как научилась спокойно о снежном лорде говорить, не поджигая все кругом, а вот инстинкты, вбитые ледяным и насквозь промороженным, срабатывали, как прежде. Подумать не успевала, а удар уж обидчика настигал. Одно отличие — был он несравнимо сильнее, чем прежде.

— Гадина! — прошипел Зорий, сам не хуже ядовитой гадины.

На ноги поднялся, пошатнулся слегка. Думала, сейчас в ответ достать попытается, но не стал. Молча пошел в мою сторону, остановился, зло так выплюнул: «Скрываешь?» — и глянул на укрытое тканью плечо. И побледнел.

Я тоже за взором проследила, а сквозь тонкую белую рубашку светились круги, ярко так, что их очертания ясно виднелись. Я прежде посчитала, сколько их там — ровно одиннадцать. Наделив силой, Яр точно знал, завершение двенадцатого цикла для чародейки невозможно, потому как смертному не сравниться по силе с богами, это заложено в саму суть поднесенного дара. Они перекрещивались тонкими золотыми линиями, образуя вместе еще один круг. Количество я знала, а вот Зорий для себя открытие сделал и тоже хотел подсчитать, снова рукой потянулся, а я накрыла плечо ладонью.

— Еще сомневаешься? Раздеваться, чтобы тебя убедить, я не намерена. Иди себе, лорд, дел, наверное, хватает. Куда ж там на безродную лгунью тратить? Про Вива только не забудь.

— Стерва!

И подступил совсем близко. Только я в этот раз ладони перед собой держала, попытается навредить, отвечу.

Он не попытался. Ну то есть вредить не стал. По телу стремительно узоры полыхнули, на лысине засветились, в глазах огонь отразился. И выглядело это красиво, я даже на миг залюбовалась. А Зорий вдруг склонился, и… отнесло его снова к стене. Только я провожала новый полет совсем иным взглядом, который любых слов выразительней.

Что за жест сейчас был? Показалось или огненный лорд меня поцеловать пытался?

Зория аккурат в огненный переход внесло, а меня здесь оставило молча взирать на место, где чародей исчез. А после в дом Ярка ворвалась.

— Ушел? Так и знала! Как вопли стихли, я выждала немного, чтобы уж наверняка. Ох, как здорово ты его доводишь, Весса. Никто еще так не умел.

— Твой кузен меня, кажется, поцеловать хотел.

— А?

— Склонился, еще и ладони протянул, точно за голову обнять собрался.

— С ума сойти! Вот ты его взбесила!

— Не целовать, покусать хотел?

— Да нет же! Совсем разум помрачился, векторы сбились.

— Что?

— Так говорят, не слышала? Сменить вектор. Это если огненная ярость вдруг страстью обращается. Похоже, братца припекло.

— Нет, не слышала.

Я потерла лицо ладонями, не умея взять в толк, как же так все устроено, и не понимая, почему настолько взбесился Зорий. Яр меня вдруг выбрал сосудом своей силы, но это никоим образом чародея не касалось. Чинить вреда лорду я и не думала. Неожиданнее всего после божественного выбора предложение Акилы прозвучало. Однако в том состоянии я, признаться, на уговоры быстро поддалась. Он очень убедительно сказал: «При твоей силе, но без защиты громкого имени станешь у высокородных, как кость поперек горла. Проблем не оберешься. Лучше уж сразу со всех сторон прикрыться и выбора им не оставить». Так, собственно, и уговорил. И уж не знаю, как остальные, с ними еще не встречалась, но Зорий, когда в дом ворвался, напомнил мне взбесившегося жеребца, у которого из ноздрей огонь вырывается. Мигом налетел бы и затоптал, не дай я ему отпор. Единственное, поцелуй в этот образ совсем не вписывался. Надеюсь, не все чародеи так на меня реагировать станут.

Глава 20 О КАМНЕ ПРАВДЫ

Тонкий стебелек лег поверх второго, попутно вплетался третий и еще один — я сосредоточенно выплетала из соломы хоть что-нибудь, поскольку воплотить в жизнь задумку с определенным украшением не вышло. Уже пять раз не вышло. А впервые полыхнуло, когда чародей заявил, что был ледяной истукан когда-то его учеником.

Я еще долго огонь успокаивала, пока с собой совладала.

— Бренн родился в то время, когда все было иначе устроено, — ходил за моей спиной Акила. Рассказывал он тоном мудрого наставника, четко разделяя слова, чтобы быстрее доходило и звучало понятнее.

Мне было понятно, настолько, что ледяной образ вживую перед глазами предстал и солома опять обуглилась.

— Вспомни, как я учил, Весса: дыши глубоко, приятное вспоминай, нечто, далекое от моей темы.

Если бы я могла вовсе не слушать, отвлечься вышло бы быстрее, но Акила требовал, чтобы вникала и запоминала, а при этом умудрялась мыслить отстраненно. Он постоянно меня так тренировал, чтобы научилась новую силу соизмерять, и каждый раз темой выбирал ледяного лорда, рассказывая сперва о прежних привычках, об увлечениях, теперь вот за жизнь взялся.