Сердце Шивы - [17]

Потом под ногами внезапно зашаркали тёсаные каменные плиты. Кажется, они пришли. Вот только Калидас не торопился принимать русских сыщиков. Их втолкнули в какое-то промозглое помещение, стукнула дверь, и наступила тишина.

Анна стянула с глаз повязку, что, впрочем, положения не изменило. Вокруг царила кромешная тьма. В тишине слышно было дыхание Якова, да где-то в отдалении словно капли шлёпали о камень.

Яков привлёк Анну к себе и почувствовал, что она дрожит. После жаркого индийского полудня в этом каменном склепе и впрямь было холодно. Муж стянул с плеч свой лёгкий пиджак и укутал её, прижимая к себе.

- Нас убьют? – спросила Анна, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

- Конечно, нет! – уверенно сказал Штольман. В голосе слышалась улыбка.

- Почему ты так уверен? – слегка ощетинилась Анна, понимая, что он пытается её успокоить. Получалось, что Яков всё же был прав, уговаривая её не идти – и это немного злило.

- Потому что… Дмитрий Яковлевич. И Вера Яковлевна. Ты же их видела? Значит, ничего с нами здесь не случится.

Яков вытянул левую руку, нащупывая стену, потянул жену за собой, садясь на каменный пол и устраивая её у себя на коленях.

- Ты ведь не веришь в тонкие материи, - вздохнула Анна.

- В тонкие материи не верю. Я в ВАС верю, Анна Викторовна! - произнёс он с нажимом.

Анна виновато засопела, потом молча уткнулась в него, касаясь губами уха, целуя завитки волос на виске. Получается, что он прав. Всегда и во всём. А она – снова дура! Но он, как обычно, её в этом не упрекает.

- Расскажи мне о наших детях, - внезапно попросил Яков.

Это была неожиданная просьба, учитывая обстоятельства. Но падать духом Яков Платонович явно в мыслях не имел. Словно ничего особенного и не происходило. Он хотел послушать об их ещё не рождённых детях. Что такого?

- Кажется, в моём видении Мите было лет десять. А Верочке – лет семь, наверное.

- Какие они?

- Митя темноволосый, кудрявый, большеглазый. Кого-то он мне напоминает, Яков Платонович. Вот только худенький очень! – она внезапно встревожилась. - Наверное, плохо ест. Надо обратить на это внимание!

Яков тихо рассмеялся. Она сообразила, как смешно звучит её тревога сейчас, и засмеялась тоже.

- Ничего, я в детстве тоже был таким, - успокоил её муж.

Анна провела ладонью по крепкому, надёжному плечу. Действительно, не беда. Сын тоже вырастет таким же сильным и красивым.

- А Верочка – голубоглазая красавица с каштановыми кудрями? – спросил муж.

- Откуда ты знаешь?

- А какой ей ещё быть? И очень самостоятельная, правда? – в голосе слышалась улыбка. – Всегда завидовал Виктору Ивановичу. Хотелось узнать, каково это – иметь такую восхитительную дочь.

- Ну, нет! – рассердилась Анна. – Разбаловать её я тебе не позволю!

- Ну, здравствуйте, Марья Тимофеевна! – Яков снова смеялся, прижимая её к себе ещё крепче.

Страх испарился куда-то. И впрямь, что с ними может случиться?

Внезапно снаружи послышались шаги, дверь заскрипела, и по глазам ударил свет факелов, нестерпимый после кромешной темноты. Пятеро вооруженных стражников не грубо, но решительно оторвали их друг от друга. Якову скрутили руки за спиной. Анна рванулась к мужу, но он остановил её спокойной улыбкой.

- Тише! Всё хорошо! Дмитрий Яковлевич и Вера Яковлевна.

Имена звучали, как заклинание.

Тёмными и узкими коридорами их вывели куда-то наверх, и они оказались в богато убранной зале княжеского дворца, переливавшегося непривычной восточной роскошью. Зал тоже тонул в полумраке, озарённый красноватым светом факелов и масляных светильников.

На троне, украшенном изваяниями двух гепардов, восседал коренастый мужчина лет пятидесяти, или даже больше. Тюрбан на его голове искрился драгоценными камнями. Длинные, сросшиеся с бакенбардами усы были чёрными, как смоль. Вид этот предводитель разбойников имел самый грозный и неприветливый.

- Калидас? – Штольман шагнул вперёд.

Раджа качнул тюрбаном и произнёс на неплохом английском:

- Ты хотел со мной говорить? Я тебя слушаю.

- Я знаю, что вас обвиняют в убийстве англичанина и в краже камня. Также я знаю, что ваши люди этого не делали.

- Ты не сообщил мне ничего нового, - угрожающе заметил князь. – Я и сам знаю, что не убивал и не крал.

- В моих силах это доказать, - убедительно сказал сыщик. – Тогда не прольётся невинная кровь. Но вы должны умерить свою воинственность и не провоцировать англичан. Дайте мне время разобраться. Вы должны понимать, что в результате бунта пострадают ваши подданные.

Князь внезапно подался вперёд на своём троне, заглядывая в лицо русскому сыщику:

- А почему я должен тебе верить? Ты такой же проклятый европеец, как они: лживый, холодный и подлый! Все вы одинаковы!

Анна не выдержала такого голословного обвинения и рванулась вперёд:

- Это неправда! Не все люди одинаковы! Мы просто хотим вам помочь.

- Анна Викторовна! – предостерегающе зашипел муж по-русски.

Но внимание раджи теперь полностью принадлежало Анне. Он разглядывал её с интересом исследователя, словно пытался увидеть всё, что у неё внутри. Анна залилась краской и отступила за спину мужа.

- А ты и впрямь необычная женщина, - удовлетворённо сказал Калидас. – Хорошо, ты меня убедила. Я дам вам время, о котором вы просите.