Сердце Саламандры - [11]

— Но... где оно и Дэнни? Кто он?

«Узнав, кто он, ты поймешь, где он. Он на Нимбусе, в мире солнечных саламандр».

— Значит, Дэнни... саламандра? Но он выглядит как человек. Хотя иногда ведет себя не по-человечески, — в последних словах прозвучало больше горечи, чем я в них вкладывала.

«Солнечная саламандра - существо из чистой энергии, и может по своему желанию принимать любую форму».

Вдруг мне вспомнился огромный кот с синими глазами. Неужели это тоже был Дэнни? Следил за нами, шпионил... видел у меня Сердце? Строил планы, как обвести меня вокруг пальца? Делал вид, что я ему нравлюсь, а сам в это времяЕ По щекам у меня потекли жгучие слезы, я сердито вытерла их.

— Почему он украл талисман, раз это так опасно? И как он попал в Хитерфилд? Если живет на этом... этом Нимбусе?

«Для саламандры, Сердце сияет, как небольшое солнце. Точно сорока, ворующая блестящие предметы, саламандра, почуявшая Сердце, страстно возжелает завладеть им. Думаю, дело только в этом. Надеюсь, тут не кроется ничего более серьезного. Потому что такое воровство будет считаться довольно безобидным, а Нова сумеет выжить, только если будет практически невинным. А как он попал в твой мир... Я уже сказал, что саламандры способны принимать любой облик. Некоторые из них, самые талантливые, могут совсем избавляться от тела и путешествовать в виде чистой энергии. Они переходят из одного мира в другой, как свет проникает сквозь стекло».

Я вспомнила, что сказала мне синяя магнитола: «Он превратился в свет».

— Тогда почему мы редко видим саламандр?

<"Потому что они связаны Клятвой. Они обязаны защищать свой мир и его народ, служить им. Нарушив свою Клятву и придя к тебе, Нова подверг свою жизнь большой опасности, и ты должна как можно скорее найти его». Мне подумалось, что Оракул проявляет слишком много заботы о гнусном лживом воришке. Меня разобрала злость. Я хотела вернуть назад то, что принадлежало мне по праву!

— Вы отправите нас на Нимбус? «Да».

— Как скоро?

На лице Оракула появилась улыбка. «Сейчас, мое нетерпеливое дитя. Немедленно».

6. НИМБУС

Дзынъ! Бум-бурум! Тррр-ах!

Ну и погодка стояла на Нимбусе! Над головой » густом сумраке беспрерывно грохотал гром, по угольно-черному небу метались молнии.

Молнии...

— Вот, значит, о чем он говорил... — прошептала я.

— О чем? — полюбопытствовала Корнелия.

— Гм... да так. — У меня вспыхнули щеки. — Он... он говорил, что у меня волосы цвета молнии.

Тарани приподняла бровь.

— Что ж, теперь мы хотя бы знаем, что прибыли в нужное место, — заметила она.

Молнии, метавшиеся по черному небу, были красными, ослепителыю-алыми, и светлели до белизны только в середине. Поэтому у местности был праздничный вид — будто ее озарял фейерверк. Ракеты, сполохи золотого дождя. Создавалось впечатление, что сейчас мы должны развести костер, начать водить хороводы и запеть веселую песенку. Жарить поп-корн и делать хот-доги. Так нам казалось, пока не налетел первый порыв ледяного ветра с дождем.

Ураганный шквал поднял Тарани в воздух. Я сама видела — ее ноги на миг оторвались от земли. А потом хлынул дождь с градом.

— А-ай! — завопила Ирма. — Ну и твердые же эти градины!

Они были не только твердые, но и огромные. Казалось, нас расстреливали в упор ледяными пулями.

— Надо скорее укрыться где-нибудь, — прокричала я. — Смотрите, там впереди свет. Пойдем туда!

Спотыкаясь, мы двинулись сквозь бурю. Мы с Тарани ухватились друг за друга, чтобы нас не сбило с ног. Тропа тут же стала скользкой от размокшей грязи. Невысокие мшистые холмики по бокам были усеяны колючими кустами, которые не любили, когда их трогают. Я убедилась в этом на собственном опыте — споткнувшись об один из кустов, я больно оцарапала руку. Да приближается, в конце концов, этот свет или нет?!

Тр-рах! Вж-ж-жик!

Вспышка ослепительного света. На мгновение мир стал ярко-белым, потом алым, потом погрузился в черноту. Я споткнулась и упала на четвереньки, прямо на камни и жесткий гравий. В глазах было темно! Я ничего не видела!

Потом постепенно зрение начало возвращаться. Прямо перед нами, не далее чем в нескольких шагах, полыхало огнем старое узловатое дерево. Молния расщепила его надвое прямо посередине.

— Еще бы чуть-чуть — и в нас, — дрожащим голосом пробормотала Ирма. — Неужели нельзя как-то защититься? Здесь опасно.

Я чувствовала, как над головой ворочается и грохочет энергия. Чувствовала сердитое напряжение нарастающего статического заряда, лихорадочное нетерпение молнии, готовой сорваться и ударить. Но что с этим можно сделать? Я не знала.

Я помотала головой.

— Мы... сейчас мы ничего не можем поделать. — Я имела в виду — без Сердца, но произнести это вслух не было сил. — Если только Хай Лин... — Я не знала, чего именно хочу от нее — чтобы она сдула эту бурю прочь? Попросила ветер прогнать ее куда-нибудь подальше?

Хай Лин покачала головой.

— Я уже пыталась. Но... у меня не хватает сил без... — она неуверенно умолкла, и я поняла, что ей тоже не хочется говорить про Сердце. — У меня не хватает сил, — повторила она. Бедняжка, какая же она хрупкая, замерзшая, потерянная! Ее прямые черные волосы намокли и облепили голову. Но все-таки моя подруга попыталась выдавить улыбку. — Наверно, надо сделать то, что обычно делают в таких случаях — найти какое-нибудь укрытие. — Она усмехнулась. — Так поступают все, в ком есть здравый смысл.