Сердце с перцем - [45]

Сейчас еще она встретит его с мокрыми волосами, торчащими, как у Страшилы из «Изумрудного города», и красной распаренной физиономией. На фоне выталкиваемой из квартиры Крышкиной в таком виде можно и потеряться, а то и вовсе стереться из памяти.

– Кто-то пришел! – обрадовалась Ольга и по-хозяйски распахнула дверь. Крышкину хотелось убить. Немедленно и насовсем. – Здравствуйте! Приятно познакомиться. Я – Оля. Проходите, проходите. Правда, тут незваных гостей не любят. Хотя могут сделать скидку на половую принадлежность. Или вы «званый гость»?

На пороге неуверенно топтался Игорь.

«Не он!» – радостно подумала Лера и даже улыбнулась. Но не Игорю, а своим мыслям. Игорь понял ее неправильно. Мужчинам, не менее чем женщинам, свойственно толковать факты в свою пользу.

Он тут же оживился и протянул три банально-красные розы на толстых стеблях. Лера терпеть не могла цветы в рыночном целлофане с блестками и бантиками. И красные розы ей тоже не нравились. И дверь хотелось закрыть решительно и плотно, оставив гостей по ту сторону дерматиновой обивки.

– Спасибо. – Крышкина цапнула букет и торжественно передала его Лере, словно та была не в состоянии совершить это простенькое действо сама. – Это тебе, наверное. Это ведь ей?

Крышкина с любопытством сороки, заприметившей серебряную ложку, начала разглядывать гостя.

– Оля, пока. Заходи еще. – Лера ласково улыбнулась и начала надвигаться на подругу.

– Всенепременно. В такой хлебосольный дом ходила бы и ходила. Если ты собираешься спустить молодого человека с лестницы, то скажи сразу. Я его заберу.

– А как же Стасик? – Лера плотоядно ухмыльнулась.

– Я по доброте душевной, а не с дальним прицелом, – пояснила Крышкина, обращаясь в первую очередь к Игорю. Тот опять заволновался и выразительно посмотрел на цветы. Наверное, считал их чем-то вроде индульгенции.

Ольга уходить не торопилась, боясь пропустить самое интересное.

– Ты подумала? – Игорь вдруг заторопился. – Я решил, что мы как-то неправильно расстались…

– Слушай, милый, – проникновенно перебила его Валерия. – Сколько раз мы еще будем репетировать расставание? Что мне сделать, чтобы ты обиделся насмерть и больше не приходил?

Игорь стремительно налился краснотой и набрал в грудь воздуха для последующего выступления, но начать речь не успел.

Наверху тяжело и суматошно загрохотали каблуки, перемежаясь воплями Стеллы Арчибальдовны.

– Домофон поставили! Плебеи! Пускают всяких мерзавцев! Опять трос у лифта срезали! Почему я, заслуженный работник, пенсионерка, должна ходить пешком?! И за лифт платить, между прочим! – громкость нарастала. Гроза микрорайона приближалась под аккомпанемент собственного визга и хриплое сопение четвероногого монстра. – Увижу в подъезде чужого – собаке скормлю! Так своим гостям и передайте. Или ходите их вниз встречать! Паразиты!

Из-за угла выскочил Блэйд, кряхтевший, как ездовая в упряжке. Резво пробежав пару метров, он выдернул следом за собой Стеллу Арчибальдовну, глаза которой тут же зажглись хищным блеском.

– О, Блэйд, привет! – поприветствовала пса Лера. С ротвейлером она старалась дружить, подозревая, что подобная предусмотрительность не помешает.

– Я фильм смотрела. Блэйд. Про вампиров, – задумчиво протянула Крышкина. – Он там бился за справедливость, но доступным способом. Взял и сам всех перекусал. Я вот только что поняла, почему они фильм так назвали.

– Давайте пройдем в квартиру, – занервничал Игорь.

– Аха! – скрипнула Стелла Арчибальдовна. – Здра-а-авствуйте! А у нас тут как раз трос пропал!

– Почему «как раз»? – дернулся Игорь.

– Вот и я думаю, почему? – демонически захохотала тетка и тут же оборвала свое карканье. – Как думаете, почему вы не нравитесь моей собаке?

– Этой собаке никто не нравится, – утешила Игоря Крышкина. – Она людей не жрет, не волнуйтесь. Если и откусит, то немного.

– С тех пор как я с тобой расстался, у меня все наперекосяк, – пожаловался Игорь Лерочке. Она задумчиво промокала волосы полотенцем и размышляла, будет ли ей впоследствии неловко, если она сейчас все же закроет дверь. Смущало только то, что на площадке оставалась Крышкина. Оставлять подругу с сумасшедшей старухой, ее слюнявой собачищей и сильно надоевшим своими визитами Игорем было бы по меньшей мере подло.

– Так бывает, – встряла Крышкина. – Я читала, что между людьми после тесного общения возникает как бы перемычка в биополях, ауры ассимилируются, и при длительном разрыве поверхностей субъекты начинают испытывать дискомфорт. Вы испытываете дискомфорт?

– Да, – затравленно подтвердил Игорь, тоскливо наблюдая за ротвейлером. Тот с аппетитом разглядывал его брюки, заливая пол восторженной слюной. – Чувствую.

– Это значит, что Лера была чем-то вроде талисмана. Теперь на месте ее прикрепления к вашему биополю – рана. Надо залечивать, иначе жизненная энергия будет утекать через дырку вовне. Это опасно.

Игорь тревожно моргнул и умоляюще вперил полный тоски взор в Леру. Либо он поверил в крышкинскую теорию и теперь чувствовал себя смертельно раненным бойцом, опасавшимся истечь жизненной энергией, либо не желал оставаться в обществе агрессивной старухи с голодной собакой и сумасшедшей девицы, проповедовавшей странные теории.