Сердце Пустыни - [23]

Вечером в Ашнуре проводили фестиваль посвященный Богине Эа, и Салидин изъявил желание отправиться туда инкогнито с Хисаши. Хисаши был единственным, кто разговаривал с Салидином в последнее время больше остальных.

Фестиваль в честь Богини Эа состоял в поклонении ее статуе на центральной пощади, открытие торговых улиц и всевозможных выставок. Город утопал в цветах. На площадях также выступали бродячие актеры и циркачи. Не все асуры были заняты войной. Все асуры хотели воевать, но в основном многие не имели возможностей заработать на хорошее оружие и снаряжение, чтобы путешествовать по пустыне и жить в постоянных сражениях. Большинство, оседая в оазисах-городах, вело более или менее спокойный образ жизни, пока в их город не приходила война. Салидин и Хисаши в длинных плащах шли сквозь оживлённую улицу к высокой статуе Эа из белоснежного камня. Вокруг было полно асуров, как местных, так и странствующих воинов, поэтому Салидин надвинул капюшон плаща на голову. Он попросил Хисаши купить самых красивых цветов, а сам двинулся к статуе своей матери. Великолепной и прекрасной Эа, она была изображена в длинном струящемся платье, с вытянутой рукой, которая сжимала меч, его меч — Дамокл. Вторая рука статуи была опущена, из нее сыпался песок. Голову Эа и ее волосы украшала та самая серебряная диадема с черными драгоценными камнями, осколки которой Салидин носил примотанными на руке и скрывал под одеждой.

Он долго смотрел на статую, а все вокруг обходили его, будто бы время вокруг него и статуи остановилось на мгновение, он опустился на колени перед статуей, как и другие молящееся вокруг асуры… они ведь не знали, что их Богини уже нет… она стала алым песком. Салидин знал, и винил в этом только себя. Хисаши, стоявший позади него с букетом белоснежных цветов знал… знал, о том что Салидин мучается этой виной, и она тянет его назад…

— Эа… прости меня… я не смог уберечь тебя… я убью его… убью Гештальда за то, что он пытался с тобой сделать…, но знаешь… Эа… мне страшно. Я вижу сны которые не должен видеть, о других мирах, и о других Королях, и о собственном будущем Короля… и Король не может быть таким слабым.

Хисаши протянул букет и, поняв как друг опечален, сам возложил букет на парапет статуи.

— Эа, твой сын не будет слабым Королем, пока у него есть я, Киран и Синджэ… Салидин будет величайшим Королем.

Салидин поднял на Хисаши взгляд, Хисаши улыбался, Салидин за время путешествия из Митарина изменил его характер до неузнаваемости, и так было со всеми ними. С Кираном и Синджэ. Все они получили шанс стать кем-то большим, чем просто мечником, убийцей, и лучницей.

— А занятненький у вас тут разговор!? — их внезапно прервали, на парапете статуи Эа кто-то сидел. Салидин и Хисаши одновременно повернулись на источник голоса. Это был молодой асур с оливковой кожей, в короткой рубашке и потертых штанах. На плечах он держал длинную деревянную палку с тупыми концами. Его волосы были длинными и синими, зачесанными назад в странную прическу. Он улыбался, и зубы его все до одного были острыми, будто специально заточенными. — Приветик. Я актер цирка, — он махнул в противоположном направлении.

Салидин и Хисаши увидели, что в конце площади и правда, на небольшой площадке стоял красно-белый купол цирка. Там собирались асуры. Незнакомец, как ни в чем не бывало, продолжил свою речь:

— Так значит, ты, сын нашей Богини? Верно? Это я понял из вашего разговора, но более удивительно, что у тебя точно такой же меч, как вон у нее в руке, — большим пальцем руки он махнул на статую позади себя.

Хисаши тут же вытянул из-под рукава нож с закрепленной на нем нитью.

— Нет, Хисаши! Успокойся. Он всего лишь подслушал наш разговор. Все в порядке, тебе больше не нужно браться за оружие, — Салидин аккуратно взял руку Хисаши и отвел ее. — Очень невежливо с твоей стороны подслушивать разговоры других, чужак… как твое имя?

— Гослер. Меня зовут Гослер Камински, я подрабатываю эквилибристом в том цирке. Работка не пыльная. Правда, скучноватая. Посмотрите на мое выступление… уважаемый будущий Король, и тогда я никому не расскажу о ваших тайнах… — Гослер перешел на шепот. Салидину эта идея совсем не понравилась. Хисаши тем более, он злился, что Салидин не взял с собой Кирана, раз уж ему запретил применять оружие и убивать.

— Идет… мы все равно гуляем и отдыхаем. Пойдем, посмотрим, Хисаши. Это всего лишь цирк.

— Этот парень опасен, — шепнул Хисаши Салидину, но тот и думать забыл о всякой опасности.

Они отправились через площадь за синеволосым парнем. Хисаши жутко нервничал, от чего Салидину всякий раз приходилось его одергивать и отнимать ножи, спрятанные под одеждой. Цирк асуров был великолепен, невероятно красивые, сильные и ловкие артисты развлекали толпу, показывая красочные представления, с применением магических атрибутов и собственных способностей. По лицу Салидина пробежала улыбка.

— Ты доволен? — спросил Хисаши.

— Я отвлекаюсь когда смотрю на них, на их беспечность, — к тому моменту, как вся их шумная компания покинула Тэррану, они были четырнадцатилетними асурами и все равно еще маленькими. Шестнадцатилетние — предел выше которого асуры перестают расти и стареть, но все же Салидин по-прежнему ощущал себя все таким же беспомощным, как и много лет назад выйдя из Аиэшфера. Поэтому именно в такие моменты он должен был отпускать все… отпускать все мысли о будущем, и хотя бы мгновение насладиться настоящим. Салидин хотя бы на мгновение хотел забыться о том, что он наследник Эа и должен убить собственного отца и стать Королем асуров.