Харрис смастерил нечто вроде саней из кусков обшивки вертолета, которые скрепил с помощью веревки. На них он погрузил сложенную палатку, кучу одеял, спальные мешки и матрасы.
Талия работала вместе с ним, исполняя его указания и предвидя его требования. Они действовали так слаженно, словно трудились вместе в течение многих лет. И она снова испытала всепоглощающее чувство единения с Харрисом, как в тот момент, когда занималась его раной, а он предупреждал каждое ее движение.
Помимо единения, Талия ощутила, как ее тело жаждет близости с Харрисом. Она сопротивлялась этому влечению, но в конце концов сдалась.
«Это все из-за желания выжить», — сказала она себе. Вдвоем они смогут справиться со сложностями. Однако Талия понимала, что не просто оказалась в затруднительном положении, но и подвергает риску свое сердце. Харрис был воплощением уверенности и непобедимости. Разве можно осуждать ее за то, что она жаждет броситься в его объятия?
И зачем отрицать очевидное?
Харрис взволновал Талию в тот момент, когда она впервые его увидела. С тех пор его близость, его слова и действия пробуждали в ней нестерпимое желание.
— Ты голодна.
Она дернулась, услышав его чарующий голос, и взглянула на него сердито и обиженно. Неужели Харрис всегда выглядит таким невозмутимым?
Он посмотрел на нее с безграничным спокойствием, которое, наверное, было его врожденным качеством.
Он как будто снова прочел ее мысли.
Харрис решил больше не смущать Талию, поэтому произнес:
— Твой желудок, как и ты, клацает зубами от голода.
Она ничего не ела более суток.
— Итак, вот мой план. Мы поедим, возьмем вещи и отправимся в путь. Сейчас час ночи. Если мы выйдем через час, то у нас будет восемь часов до наступления жары. Потом мы разобьем лагерь, переждем в палатке и до заката снова отправимся в путь. Два часа будем идти, один час отдыхать. Если потребуется, то и дольше. Так мы доберемся до места назначения примерно за три дня. Если будем экономить, то нам хватит продовольствия.
— Если продовольствия не хватит, используем физиологический раствор для капельницы. У нас осталось несколько литров.
— Видишь? Ты для меня лучший попутчик.
— Я уверена, ты справился бы в одиночку, — пробормотала Талия, чувствуя восторг и раздражение и борясь с желанием броситься в объятия Харриса и прильнуть к нему.
— Ты считаешь, что я к чему-то приспособлен? Я глубоко тронут.
Секунду она внимательно смотрела на него, затем у нее возникло подозрение.
Он делает это нарочно? Каждый раз, когда она чувствовала, что теряет выдержку, он ее дразнил и провоцировал на ругань.
Как бы там ни было, его тактика работала, и Талия с радостью ее поддержала:
— Это еще предстоит выяснить. Ты можешь завести нас в неверном направлении, и мы потеряемся. И окаменеем.
Харрис рассмеялся. Его смех был громким, мужественным и дурманящим.
— Я веду только в правильном направлении. Это дело принципа.
В этом Талия не сомневалась, поэтому доверила ему свою жизнь.
Хотя выбора у нее все равно не было.
Он вдруг схватил ее за руку и привлек к себе.
На этот раз Талия не сопротивлялась, когда он ее поцеловал. Она сдалась под натиском его всепоглощающей мужественности и уверенности.
Отстранившись от нее, Харрис посмотрел в ее глаза:
— Я обещал, что со мной ты в безопасности, Талия, во всех отношениях. Я позабочусь о тебе. Ты мне веришь?
— Я тебе верю.
После того как Харрис вырвал ее из лап похитителей, Талия неоднократно задавалась вопросом, не снится ли ей сон. Но в одном она была уверена — Харрис ей не привиделся.
И она шла за ним по бесконечной пустыне, в которой чувствовала себя одной из крошечных песчинок, переливавшихся у них под ногами.
Они отправились в путь шесть часов назад. До этого Харрис потратил час на подготовку, изучая положение звезд и показания компаса, рассчитывая курс. Он сказал, что Талия должна понимать смысл его действий. Она считала это невозможным. Она не могла себе представить, как можно ориентироваться на местности с таким однообразным ландшафтом. Тем не менее он настаивал на том, что жизненно важно, чтобы она представляла, по какому маршруту они идут.
Они начали третий двухчасовой переход. Харрис по-прежнему шагал впереди, выглядел бодрым, нес гигантский рюкзак и тащил за собой самодельные сани. А Талия, неся более легкую поклажу, то и дело спотыкалась. Поначалу все было довольно сносно, но вскоре Талии пришлось признать, что еще никогда ей не было так тяжело.
Она по-прежнему твердила, что готова взять более тяжелый рюкзак. Каждый раз, ответив ей, Харрис умолкал и прибавлял шагу, а Талия, прилагая все силы, так и не могла его догнать. Он не демонстрировал рыцарские качества. Харрис просто хотел первым увидеть то, что уготовила им пустыня, и обеспечить Талии полную безопасность.
Принимая его заботу, она чувствовала себя польщенной и двигалась вперед, ступая по его следам в золотом песке. У нее сложилось ощущение, что чем дальше она следует за Харрисом, тем сильнее между ними связь.
Скоро наступил рассвет, и температура воздуха стала постепенно повышаться. Идти становилось все труднее, и Талия стала считать шаги, пытаясь отвлечься.
