Сердце прощает - [15]

Боец Косолапый вдруг с воодушевлением закивал головой.

— Правильно! — сказал он. — Это очень правильно, я согласен.

— А я ничего не знаю, — промямлил Цыганюк.

— И опять ничего не знаешь, а вернее, не хочешь знать, — сказалГорбунов и отошел от него.

Растянувшись по лесу, взвод шел гусиной цепочкой. Младший лейтенантЛавров, следуя во главе отряда, часто поглядывал на компас,останавливался, прислушивался. Рассвет все больше пробивался в чащу.Война, казалось, отступила далеко назад.

В четыре часа утра вновь загрохотала артиллерийская канонада.Послышались частые разрывы снарядов и мин. Лавров догадался, что немецбьет по оставленным ими пустым траншеям, и усмехнулся. Неожиданно слева понаправлению движения взвода раздался знакомый натужный рев немецкихтанковых моторов. Лавров дал команду остановиться.

— Где же полк, товарищ командир? Идем больше двух часов, — сказалкто-то.

Лавров поднес раскрытый планшет близко к глазам, с трудом различилпунктирную стрелку на карте, потом внимательно посмотрел по сторонам,глянул на компас.

— Полк должен быть где-то близко. Если даже, допустим, отходпродолжался около трех часов, — мы вот-вот должны выйти к своимпозициям... Осталось километра полтора-два до границы этого лесногомассива, потом будет поле, а за ним — наши.

— А немцы не упредят нас? — вроде рокочут их танки да и пушки бьют втой стороне, куда идем.

— Поживем — увидим... Шагом марш! — скомандовал Лавров.

Через полчаса взвод вышел на северо-восточную опушку леса. Уже совсемрассвело. Накрапывал мелкий дождик. Гул танковых моторов и грохотартиллерийского огня здесь слышался еще отчетливее. Из-за туманной моросиневозможно было разглядеть, что творилось на другом конце вытоптанного,пересеченного неглубокими овражками поля, но то, что совсем где-то близкозавязывался большой бой, было несомненно.

Пока Лавров размышлял, как ему вести своих людей дальше, один избойцов вскарабкался по ветвям на вершину молодого дуба и крикнул сверху:

— Товарищ младший лейтенант, вижу немецкие танки... севернее, в концеполя, за перелесьем... Вижу горящий танк!

Лавров стал смотреть в бинокль. Он тоже увидел красно-черный, горящийязык пламени и темную рокочущую в дождевой мороси цепь танков, развернутыхв боевой строй, а мысли тем временем все тверже принуждали: «Надопродвигаться через поле строго на восток, пока бой не охватил и этогоучастка обороны».

— Взвод, за мной! — приказал он и побежал к зеленеющей впереди балке.«Лучше бы сперва разведку выслать», — мелькнуло у него в голове, но менятьчто-либо было уже поздно. Он с размаху прыгнул в кусты орешника иостановился как вкопанный. Сразу за оврагом простиралась низина, всяперепаханная снарядами и минами. Очевидно, тут недавно отгремел бой, можетбыть, даже при участии его, Лаврова, полка. Он оглянулся, чтобы проверить,все ли бойцы успели перебежать к оврагу, и в этот момент один изотделенных сипло прокричал:

— Товарищ командир! Немцы...

Над головами людей ветром пронеслась очередь пуль.

— К бою!.. Ложись! — подал команду Лавров. — Занимай оборону!

Он понял, что взвод отрезан от своих, оказался в тылу врага, и теперьему, командиру, предстояло принять ответственное решение: или с боем, новслепую прорываться дальше на восток, или отойти снова в большой лес итщательно разведать обстановку.

Немцы между тем усилили обстрел. Просвистело и разорвалось несколькомин, а затем словно из-под земли выросла группа ведущих на ходу огоньавтоматчиков в рогатых касках.

— Огонь! — скомандовал Лавров. — Цыганюк, что с пулеметом?

Цыганюк с лихорадочной поспешностью пытался вставить пулеметнуюленту, но у него что-то не ладилось. Снова зачастили острые, с грохотомразрыва мины.

— Товарищ лейтенант, обходят! — опять прокричал командир первогоотделения, доставая из подсумка зеленую ребристую гранату-лимонку.

Лавров оглянулся. Короткими перебежками, огибая балку с севера и сюга, двигались немецкие солдаты.

— Цыганюк, огонь!

Пулемет гулко застучал, посылая длинные очереди в сторону залегшихвпереди автоматчиков. Мины тем временем продолжали рваться вокруг.Пулемету следовало менять позицию, и только об этом Лавров успел подумать,как разрыв сверкнул в нескольких метрах от Цыганюка, на склоне оврага.Лавров видел, как взрывной волной Цыганюка отбросило в кусты...

Силы были слишком неравны. Лавров принял решение отходить в лес, поканемцы не окружили взвод, благо до лесной опушки рукой подать — не болеедвухсот метров. Он передал по цепи приказ: поотделенно, перебежками, непрекращая огня, отходить к опушке леса, — и пополз к умолкнувшемупулемету. Однако его опередили сразу двое бойцов. В одном из них он сразуузнал новенького — Зернова, другой был из «старичков» — Косолапый.

— Мы прикроем, товарищ командир! — возбужденно сказал Косолапый иловко щелкнул замком.

— Что с Цыганюком? — крикнул Лавров.

— Может, ранен? — сквозь возобновившийся стук выстрелов услышалЛавров голос Зернова.

И опять вблизи от пулемета сверкнул разрыв. Зернов взмахнул руками иткнулся ничком в землю.

— Уходите, товарищ командир, спасайте остальных! — севшим голосомпрокричал Косолапый, повернул пулемет на север и дал очередь поперебегающим там немцам.