Сердце принца-ворона - [83]

Отступив назад, я изучаю его лицо, но взгляд упорно возвращается к щеке, к которой только что прижимались губы. Я до сих пор ощущаю прикосновение его теплой кожи. С трудом отведя глаза, я вдруг понимаю, что он пристально рассматривает мой рот.

Во имя ветра, что я натворила?

По лицу принца расползается медленная улыбка.

– Для чего это?

Я судорожно пытаюсь отыскать верный ответ.

– У нас ведь зрители, – шепчу я.

– Точно. – Принц качает головой, и улыбка исчезает. Похоже, он разочарован.

Франко вдруг берет меня за руку и, словно настоящий джентльмен, прижимается губами к тыльной стороне ладони. На долю секунды внутри все сжимается. Его поцелуй такой же мимолетный, как тот, что я запечатлела на щеке, и все же кажется столь же смелым, дерзким и интимным.

Больше не сказав ни слова, принц выпускает мою руку и поспешно направляется прочь по коридору. Я тут же вспоминаю, как он спрыгнул с балкона после вечера в опере. Тогда я не сомневалась, что Франко презирал меня за опасную песню, но сегодня он признался, что просто смутился, хотя так и не объяснил почему. Может, он и сейчас смущен? Не потому ли, что почувствовал себя обязанным ответить на мой поцелуй? Или дело в другом?

Я смотрю вслед принцу, пытаясь взять себя в руки. Лишь сумев выровнять дыхание, я натягиваю на лицо маску безразличия и поворачиваюсь к сестрам. И натыкаюсь на каменный взгляд Имоджен. Я поджимаю губы, пытаясь сдержать самодовольную усмешку.

Возможно, было глупо и дерзко целовать принца в щеку, но, коль скоро мне удалось поставить Имоджен на место, значит, поцелуй того стоил.

«Стоил лишь из-за Имоджен? – насмехается моя дикая натура. – А разве все дело не в ответном поцелуе? Во внутренней дрожи и сердце, трепещущем в груди, словно стая бабочек? Или в том, как до сих пор горят губы и покалывает руку, которой он коснулся?»

«Нет, – мысленно отвечаю я голосу. – Конечно же нет».

Конечно. Же. Нет.

Я расправляю плечи и с высоко поднятой головой прохожу мимо сводных сестер в комнату.

Франко

Завернув за угол коридора, ведущего к комнате Эм, я останавливаюсь и прислоняюсь к стене, пытаясь выровнять дыхание. Хвала Всесущей, что сейчас здесь больше никого нет и меня не видят в подобном состоянии, ведь я веду себя как дурак.

Я подношу ладонь к щеке, касаясь места, все еще хранящего тепло ее губ. Когда она поцеловала меня, я словно оцепенел и настолько поразился, что с трудом удержался на ногах. Как и в тот миг, когда я услышал ее напев, внутри разлилось тепло, поползло по рукам и ногам, усиливая ощущения. Свет словно стал ярче, а звуки громче.

Все это длится уже неделю, с самого вечера в опере.

Обычно на фоне окружающих мои собственные чувства притупляются, но на этой неделе они кажутся настолько яркими, что мне с трудом удается читать чью-либо энергию. Или, точнее, энергию Эм, ведь подобное происходит лишь рядом с ней. Когда она улыбается, дразнится или касается губами щеки…

Во имя ночи, что со мной?

Я думал, если буду избегать Эм, то смогу привести мысли в порядок и понять, как себя с ней вести. Но в последние дни, когда я видел девушку, то становился глупым и неловким. Совсем как в юности, пока не научился при помощи шуток и обаяния держать других на расстоянии – чтобы спрятать свое истинное «я» от чужих глаз, избавив остальных от беспокойства обо мне, а себя от их жалости.

Сегодня, когда мы разговаривали, что-то вновь изменилось. Я смог преодолеть неловкость и поведать о том, чего прежде не рассказывал даже возлюбленным, не говоря уж о тех, с кем только изображал отношения. Лишь самые близкие знают, что случилось во время того первого светского сезона в людском обществе, и весьма немногим известна правда о моей репутации. И все же, когда я признался Эм, она не стала меня ни судить, ни жалеть. Те чувства, что я сперва принял за жалость, больше походили на… сочувствие. А потом она изложила свои наблюдения обо мне, дав понять, какими видятся мои нынешние поступки в глазах людей… Просто поразительно, пусть и не совсем приятно, но весьма освежающе.

Она еще немного поведала о себе, добавив новых нитей в гобелен своей загадочной личности. Чем больше я узнаю об Эм, тем больше вижу. Не глазами, конечно, а при помощи чувств. Та смесь цитруса, розы и ветра, что я впервые ощутил, когда она напевала, и есть глубинная суть девушки. И пусть я еще многого о ней не знаю, но постепенно Эм приоткрывается передо мной с самой неожиданной стороны.

Я отталкиваюсь от стены и вновь касаюсь щеки, вспоминая, как Эм приподнялась на цыпочки, чтобы до меня дотянуться. На краткий миг я решил… не знаю, что именно, но я явно ошибся.

«Для чего это?»

«У нас ведь зрители».

Именно об этом я и просил. Притворяться вместе со мной.

Я вновь вспоминаю, как поцеловал ей руку. Пришлось как-то отвечать, и я посчитал, что наши зрители сочтут такой поступок вполне подходящим. Но стоило губам коснуться кожи, и мне не хотелось отстраняться, лишь крепче сжать ее ладонь, а может, притянуть Эм немного ближе…

И это вовсе не походило на притворство.

Глава 33

Эмбер

Я замечаю, что Имоджен до конца дня не сводит с меня глаз. Даже сплетничая с Кларой, она продолжает наблюдать за мной, словно оценивая и что-то просчитывая в уме. Вообще-то, поцелуй должен был ее обезоружить, но почему-то мне кажется, что я лишь подлила масла в огонь. При одной только мысли об этом внутри вспыхивает буря. Она явно может попытаться привлечь внимание Франко. Но после беседы на озере я еще больше убеждаюсь, что он никогда не поддастся на ее уловки.