Сердце принца-ворона - [63]

Я стискиваю челюсти. Может, в этом все дело? Он просто не хочет, чтобы посторонние узнали о его неудаче, поэтому просит притвориться, что мы с ним встречаемся? Полагаю, когда наш сговор закончится, именно он прилюдно разорвет наши отношения.

Я сжимаю кулаки и только сейчас понимаю, что по-прежнему держу в руке медальон. Я торопливо осматриваю каждый уголок комнаты, пытаясь найти лучшее место, где можно его спрятать. Ящики комода не подойдут, разве что хорошенько скрыть его среди других вещей. И к бальному платью убрать не получится, ведь ключа от сундука больше нет…

Раздается стук в дверь, и сердце ускоряет свой ритм.

Меня накрывает волна тревоги. Неужели сводные сестры решили ослушаться приказа и все же явились помочь мне одеться? Проклятие!

– Минутку, – кричу я, бросаясь к кровати, где сестры разложили для меня одежду на сегодняшний вечер.

Я перевожу взгляд с груды тряпок на ночной столик, потом обратно и в конце концов быстро запихиваю медальон под матрас. Придется заняться им позже.

Я слышу еще один стук.

– Принцесса… Эм, – раздается из-за двери приглушенный голос Франко.

Я сдерживаю тревожный вскрик.

– Я непристойна! – От страха голос становится выше на октаву.

Я торопливо сгребаю одежду с кровати и бросаюсь за ширму для переодевания.

– Признание – уже полдела, – раздается насмешливый голос. – Теперь у нас есть кое-что общее.

– Я не одета!

– Вряд ли в наготе есть нечто непристойное. Хотя я все же думал, ты что-нибудь наденешь в оперу.

Я стискиваю зубы, перебирая одежду. Шелковые чулки, сорочка, корсет, нижние юбки, платье и целая коллекция лент, вероятно, предназначенных для волос.

– Просто… дай мне минутку.

– Могу я подождать внутри? Нам нужно поговорить.

– Какую часть фразы «я не одета» ты не понял?

Натягивая через голову чистую сорочку, я чувствую, как меня накрывает волна жара. Неужели он не понимает, что неприлично ждать в комнате леди, пока она одевается?

«Он фейри, – напоминаю я себе. – К тому же из правящей семьи неблагих».

И, судя по тому, как свысока принц смотрит на людей, вряд ли он в полной мере знаком с правилами приличия в обществе.

Я оборачиваю корсет вокруг талии и застегиваю крючки. К счастью, шнурки нужно лишь слегка подтянуть, чтобы он сел как надо.

Франко снова стучит в дверь.

– Ладно, – цежу я сквозь зубы.

По крайней мере, я хоть немного оделась, и он уже видел меня в подобном наряде. Конечно, я больше не собираюсь щеголять перед ним в нижнем белье. Благодарение ветру за столь большую ширму для переодевания.

Я слышу, как открывается, а после захлопывается дверь. Потом раздаются шаги.

– Не смей приближаться! – предупреждаю я и, подумав, добавляю: – Ваше высочество.

Шаги замирают.

– Ты по-прежнему можешь звать меня Франко.

Я надеваю нижние юбки и беру в руки выбранное для меня платье, из розовато-лилового шелка с рисунком из морских раковин. Не нужно даже смотреть на него, чтобы понять – я в жизни не носила ничего столь элегантного. Когда я натягиваю платье через голову, то с ужасом понимаю, что подмышки уже стали мокрыми от пота.

– Могу я по-прежнему звать тебя Эм? – спрашивает он. – Теперь я знаю, что ты не принцесса, и будет неуместно называть тебя Мэйзи. Ведь, пользуясь ее именем, я буду все равно что лгать.

– Да, ты можешь называть меня Эм.

Я борюсь с платьем, и голос звучит напряженно. В отличие от простого наряда, подаренного Джеммой Бельфлёр, у этого шнуровка сзади, и ее нужно затянуть, чтобы закрепить лиф. Неужели сводные сестры выбрали его нарочно, чтобы я пожалела, что отказалась от их помощи?

– Вот почему ты разволновалась, когда я в первый раз назвал тебя Мэйзи?

– Умное наблюдение, – сухо бросаю я, пытаясь завязать шнурки, но с ними гораздо сложнее управиться, чем с корсетом.

Франко подходит на несколько шагов ближе.

– С тобой все в порядке?

– Не подходи! – предупреждаю я. – Я еще одеваюсь.

– А судя по звуку, борешься с девятихвостой кицунэ. Где твои горничные?

– Я дала им выходной на вечер.

– Ты не можешь отпускать служанок, Эм, – фыркает он. – Ты ведь вроде как принцесса.

Я уже собираюсь начать спорить, но быстро закрываю рот, чтобы еще больше не запутаться во лжи. Он ведь думает, что я такая же служанка, как они.

– Я не привыкла, чтобы мне прислуживали. Я чувствую себя крайне неловко. – По крайней мере, это правда.

– Но впредь позволь им выполнять свою работу, – произносит он с ноткой раздражения, потом добавляет чуть мягче: – А сейчас могу я тебе помочь?

– Мне не нужна твоя помощь.

– Точнее, ты ее не хочешь. Я даже отсюда ощущаю твое отчаяние. Ты уже взмокла от пота?

– Откуда ты знаешь, что мое отчаяние не связано с тобой?

Но он прав. Теперь, в дополнение к подмышкам, от пота блестят уже шея и лоб, и, как бы ни старалась, я не смогу затянуть платье сзади, если лиф спереди окажется не на нужном месте.

– Прими мою помощь, или я позову горничных.

Мне не нравится ни то, ни другое, но лучше пусть поможет он, чем видеть самодовольные улыбочки сестер, когда я признаю, что сама не справилась.

– Ладно. Ты можешь помочь.

Издав низкий смешок, он подходит к ширме для переодевания. Сердце бешено колотится в груди – по несколько ударов на каждый его шаг, – но я пытаюсь дышать ровно. Хотя, какой в этом прок? Наверняка он уже сполна ощутил мое волнение. Стоя к принцу спиной, я не в силах даже смотреть в его сторону.