Сердце принца-ворона - [61]

Волнение вдруг вступает в битву со страхом. Я попаду в оперу. В настоящую оперу! Я никогда не была там прежде, даже ребенком, но… Я ведь пойду с принцем… как принцесса… и его спутница.

Имоджен открывает дверцы шкафа и начинает перебирать висящую внутри одежду. Я слишком занята своими мыслями, и лишь минуту спустя приходит осознание.

Сегодня утром шкаф был почти пуст…

А сейчас в нем полно вещей, что раньше были сложены в сундуках принцессы и лежали возле них на полу.

Я поднимаюсь на ноги. При взгляде на сундуки внутри все переворачивается. Утром я оставила их в полном беспорядке. Сейчас же они аккуратно сложены возле стены.

– Что вы сделали с моими вещами?

Имоджен замирает и, подняв бровь, окидывает меня взглядом. Лишь через пару мгновений выражение лица ее чуть смягчается.

– Мы убрали их в шкаф, ваше высочество. Они лежали где попало.

Я рассматриваю сундуки, и сердце начинает биться быстрее. Если бы они нашли мое платье… полагаю, они бы уже что-то сказали. Я тяжело сглатываю.

– Вы убрали все вещи?

Отвернувшись от шкафа, сестра подходит к груде сундуков.

– Нет, ваше высочество, не все, – начинает она, и голос чуть дрожит от возмущения. – Один сундук заперт. – Она указывает на тот, что стоит снизу. – Может, у вас есть ключ?

Я тянусь рукой к карману юбки и вспоминаю, что ее уже нет и в помине, а на мне лишь сорочка и нижние юбки. И ключей тоже нет, они остались у вора. Меня захлестывает сожаление, которое, впрочем, быстро сменяется облегчением. Если я не смогу открыть сундук, то и никто не сможет. Но перед самым побегом мне все же придется найти способ проникнуть внутрь, хотя бы для того, чтобы забрать билет на поезд. Но не стоит сейчас забивать этим голову.

– Нет, у меня нет ключа. Он потерялся.

– Понимаю, – произносит Имоджен. – Возможно, я могла бы выяснить насчет замочного мастера…

– Нет, – довольно резко бросаю я. И, заставив себя чуть расслабиться, добавляю: – В этом нет необходимости.

– А что внутри? – интересуется Клара, выглядывая из ванной комнаты.

Я напряженно пытаюсь придумать разумное объяснение, которое вполне подошло бы Мэйзи. Она принцесса, селки… И тут меня осеняет.

– Моя тюленья шкура. Ее нужно держать под замком.

– Зачем? – любопытствует Клара и, поймав пристальный взгляд Имоджен, добавляет: – Ваше высочество.

– От нее пахнет, – поясняю я, и девушки заметно бледнеют. – Почти как от гниющей рыбы. Поверьте, не стоит открывать этот сундук.

– А разве она вам больше не понадобится, ваше высочество? – спрашивает Имоджен.

– Вряд ли.

– Потому что вы встречаетесь с принцем?

Имоджен улыбается, но в глазах ее я замечаю стальной блеск. Я помню, что миссис Коулман мечтала сосватать старшую дочь принцу. Но это было прежде, чем на горизонте возникла принцесса. Я так и вижу, как сводная сестра оценивает меня с головы до ног, пытаясь понять, есть ли у нее шанс.

– О да, принц, – мечтательно вздыхая, соглашаюсь я. Лицо Имоджен тут же застывает. Будь я добрее, не наслаждалась бы так беспокойством сводной сестры. – Он довольно привлекательный, правда?

– Ванна готова, – сообщает Клара. – Хотите, я вымою вам голову?

Мстительное веселье тут же испаряется. Разве этим обычно занимаются горничные леди? Хотя королевская особа наверняка может требовать от них чего угодно.

– Это совсем не обязательно. Я люблю принимать ванну в одиночестве. Однако, пока я буду мыться, подберите мне свежее нижнее белье и платье для ужина. А потом возьмите выходной на весь вечер.

– Выходной на весь вечер? – Судя по виду Имоджен, я как минимум предложила ей спрыгнуть со скалы. – А разве вы не хотите, чтобы мы помогли вам одеться, ваше высочество? И сопровождали в оперу?

– Думаю, я и сама справлюсь.

Широко раскрыв глаза, сестры обмениваются взглядами и покорно склоняются в реверансах. Имоджен явно в бешенстве. Стараясь двигаться как можно грациозней, я иду мимо них к ванной комнате. Но уже на пороге меня догоняют слова Клары:

– Ваши туфли, ваше высочество.

Меня тут же накрывает волна страха. Я бросаю взгляд вниз, пытаясь понять, не случилось ли что-то неладное. Неужели сломался каблук? К счастью, туфли выглядят по-прежнему, и все так же привязаны к ногам оторванными полосками ткани.

– Оставьте туфли здесь, и я велю их почистить, – тут же поясняет Клара.

На носке засохли пятнышки грязи, но в остальном они выглядят вполне прилично.

– Не стоит беспокоиться.

– Зачем вам туфли в ванной комнате? – хмурится сестра.

В другом конце комнаты Имоджен приподнимает бровь.

Я судорожно пытаюсь придумать, что сказать. Конечно, принцессе не пристало объясняться с прислугой, но мне меньше всего нужны их подозрения.

И тут меня осеняет.

Ведь можно сплести паутину из правды, приправленной все возрастающим количеством лжи.

– Вообще-то, я и правда ношу туфли в ванной комнате. И даже моюсь в них.

– И можно узнать почему, ваше высочество? – с явным отвращением спрашивает Имоджен.

– Ну, вы же знаете, что я селки, – начинаю я, вспоминая все, что мне известно об их преданиях. – Чтобы принять благую форму, нам нужно сбросить тюленьи шкуры. Мы можем сохранять ее и после захода солнца, но если к рассвету не сумеем надеть что-то из людской одежды, то попросту погибнем. – Я машу рукой в сторону ближайшего окна, где сквозь раздвинутые шторы в комнату проникает дневной свет. – Пока солнце стоит над горизонтом, на мне должен быть хотя бы один предмет одежды.