Сердце принца-ворона - [36]

– Еще одна причина выйти за него замуж.

И мачеха захлопывает дверь. А я застываю на месте. Сердце бешено колотится в груди, и я ощущаю дрожь во всем теле. Прижавшись ухом к двери, пытаюсь разобрать удаляющиеся шаги, считаю их, мысленно представляя, сколько нужно пройти, чтобы добраться до дальнего конца коридора. Если я выскользну, как только Коулманы завернут за угол…

Позади меня тихо открывается дверь, и в гостиной вновь появляется брат Марус.

Внутри все опускается.

Я резко оборачиваюсь.

Глава 14

Эмбер

Переступив порог гостиной, брат Марус замирает на месте. Вероятно, вышел из собственной спальни.

– Не нужно меня бояться, – мягко начинает он. Вот только эта мягкость обманчива. Неизвестно, насколько ее хватит.

Мелькает мысль сбежать. Но как он на это посмотрит? Отпустит меня? Или станет удерживать силой? А может, позовет стражу?

Собравшись с духом, я с вызовом встречаю его взгляд.

– Мы не должны оставаться наедине.

Марус не спеша направляется ко мне. К счастью, гостиная достаточно большая, и он от меня еще далеко. И все же я почти прижимаюсь к входной двери.

– В этом нет ничего дурного, – поясняет он. – Я ведь служитель церкви.

– Не моей церкви.

На пару мгновений он замедляет шаг. Потом подходит ближе. А после еще ближе. В глазах его пляшут веселые искорки.

– Ваша мачеха сказала, что вы дикая. Так это правда?

Обычно это слово для меня сродни оскорблению. Но сейчас оно словно броня. Я обнажаю зубы.

– Да.

Сделав еще несколько шагов, он садится на диван.

– Подойдите, – просит он и указывает на кресла, расставленные вокруг чайного столика. – Посидите со мной. Я просто хочу поговорить.

Я же вновь размышляю о побеге. Сейчас он сидит, и у меня, возможно, будет преимущество. Я смогу выскочить за дверь прежде, чем он успеет подняться.

– Я не причиню вреда, – продолжает он, словно бы заметив страх в моих глазах. – О Сан-Лазаро ходят скверные слухи, но, уверяю, все это неправда. Уже нет. Я не презираю фейри. Иначе зачем мне добиваться брака с женщиной, в которой течет их кровь?

– Действительно, зачем? – бросаю я в ответ.

– Сядьте, и я отвечу на все вопросы, – спокойно предлагает он. Надо же, само терпение. Словно желая показать, что мне ничего не грозит, он садится более расслабленно и, чуть склонившись вбок, кладет руку на спинку дивана. Он по-прежнему кажется холодным, но явно пытается меня успокоить. – Садитесь куда хотите.

Сначала я не двигаюсь, лишь молча наблюдаю за ним, и Марус слегка улыбается. Он ничуть не взволнован, и, глядя на его лицо, я начинаю сомневаться. Может, я перегнула палку? И отношусь к брату Марусу, словно к злодею, лишь потому, что он принадлежит к ненавистной мне вере? Или все же не зря при взгляде на него и на эмблему на лацкане по коже бегут мурашки?

Отвернувшись от Маруса, я бросаю взгляд на кресла и диваны. И, наконец, отлепившись от двери, сажусь как можно дальше от него, на самый край. Сжимаю руки в кулаки, чтоб не дрожали пальцы.

– О чем бы вы хотели спросить? – начинает он.

Мысли мечутся в голове, но я не могу придумать ни одного вопроса. И желаю лишь поскорее закончить этот разговор.

– Тогда спрошу я, мисс Монтгомери. За что вы ненавидите Сан-Лазаро?

В попытке успокоиться я делаю глубокий вдох, потом еще один и еще… И все равно, когда начинаю говорить, в голосе слышится дрожь.

– Одиннадцать лет назад, во время восстания, погибла моя мать. В нее выстрелил один из ваших братьев железной пулей, которые братство тайно провезло на Фейривэй.

– Как это произошло? – безразлично спрашивает он. – Она была воином? Или случайно оказалась рядом?

– Воином. – Я закусываю щеку изнутри, стремясь отвлечься от скорби, способной накрыть меня в любой момент. Но чувствую лишь облегчение. Сейчас я могу открыто говорить о маме, и миссис Коулман не станет затыкать мне рот или обрушивать на голову собственный рассказ. На этот раз мне позволят поведать о произошедшем так, как всегда рассказывал отец. – Задолго до моего рождения мама служила в королевской гвардии при дворе Ветряного королевства и пользовалась благосклонностью королевы Минуэтт. Когда она выбрала себе в мужья человека, моего отца, то лишилась должности. Они с отцом переехали сюда, в Лунарию, где родилась я. Мы были счастливы. Но, когда начались восстания, мама решила хотя бы попытаться помочь королевству. Эти земли первыми подверглись нападению, и среди населения было немало потерь, так что королева с радостью приняла ее обратно. Сражаясь бок о бок с бывшими товарищами, мама помогла им победить ваше братство, но дорого за это заплатила.

Он понимающе кивает и слегка подается вперед.

– Мне правда очень жаль. Надеюсь, вы мне верите. Мои предшественники совершили ошибку. Может, они и боролись за свободу религии, но явно избрали не тот путь. Во время восстаний я был четырнадцатилетним мальчишкой. И не имел к случившемуся никакого отношения. Когда правители-фейри подавили беспорядки, я увидел, что церковь стала намного лучше, чем прежде. Виновных казнили, а братьев, уличенных в сочувствии к их делу, сместили с правящих постов и заменили мирно настроенными последователями. Именно по их стопам я решил пойти.